— Долго она еще будет нудить? — спросил Турандот у Габриеля, воспользовавшись тем, что вдова совершала очередное успешное заглатывание.
— Вы все жестокие, — сказал Габриель. — Поймите, у этой антикварной древности несчастье.
— Спасибо, — проникновенно произнесла вдова Аз.
— Не за что, — ответил Габриель. — Да, кстати, насчет лукового супа. Надо признать, что это замечательное изобретение.
— Этот? — поинтересовался Пьянье, который уже управился со своей порцией и сейчас энергично соскребал ложкой со дна тарелки прилипшие к фаянсу волокна тертого сыра. — Именно этот или луковый суп вообще?
— Вообще, — решительно произнес Габриель. — Я всегда говорю только вообще. Не признаю полумер.
— Ты прав, — сказал Турандот, который тоже прикончил свою порцию, — некоторые жутко любят на дармовщинку. Доказательство: мюскаде почти не осталось, старуха все вылакала.
— Так вкусное винцо, — с блаженной улыбкой объяснила вдова Аз. — Я вот тоже, когда хочу, говорю вообще.
— Ты говоришь, говоришь, — выступил Зеленец, внезапно проснувшийся по причине, не понятной ни ему самому, ни остальным, — и это все, что ты можешь.
— Я больше не буду, — сказала Зази, отставляя тарелку.
— Погоди, — сказал Габриель, живенько подвигая тарелку к себе, — я доем. Принесите еще две бутылки мюскаде и бутылку гранатового сиропа, — объявил он для сведения официанта, который ошивался поблизости. — И не будем забывать (жест) про него. Может, он тоже чего-нибудь заглотнет.
— Эй, Зеленец, — спросил Турандот, — есть хочешь?
— Ты говоришь, говоришь, — отвечал Зеленец, — и это все, что ты можешь.
— Это значит да, — пояснил Пьянье.
— Ну вот что, не тебе меня учить, что он говорит, — высокомерно бросил Турандот.
— Да я и не думал, — пояснил Пьянье.
— А сказал, — наябедничала вдова Аз.
— Не обостряйте ситуацию, — сказал Габриель.
— Понимаешь, — втолковывал Турандот сапожнику Пьянье, — я понимаю все, что понимаешь ты, и понимаю не хуже тебя. Не такой уж я дурак.
— Ну, если ты понимаешь не хуже меня, — сказал Пьянье, — то ты и вправду не такой дурак, как кажешься.
— У него дурацкий вид, потому он и кажется дураком, — пояснила вдова Аз.
— Ну наглая баба, — сказал Турандот. — Так и ждет, где подкусить.
— Так всегда бывает, если человек не пользуется уважением, — выдал приговор Пьянье. — Любая шваль плюет ему в рожу. Со мной-то она не осмеливается.
— Все люди — мудаки, — с неожиданной энергией оповестила вдова Аз. — И вы не исключение (адресовано это было Пьянье).
