— Вам следует поторопиться, потому что Габриель вот-вот вернется.
— Да нет же, сегодня он придет не раньше шести.
— Бедняжка Зази, — кротко заметила Марселина, — она ужасно устанет, а ведь ей в шесть шестьдесят надо на поезд.
— Да плевать на Зази! Соплячки мне отвратительны, такие тощие, тьфу! А вот красивая особа вроде вас, в теле...
— И однако все утро вы шастали по пятам за бедной малышкой...
— Не, так нельзя сказать. Как-никак это я ее привел к вам. К тому же я только начинал день. Но едва я увидел вас...
Ночной посетитель взглянул на Марселину, придав себе крайне меланхолический взгляд, после чего решительно схватил бутылку с гранатовым сиропом и наполнил этим напитком стакан, содержимое которого выпил залпом, поставив на стол то, что не поддалось пищеперевариванию; именно так в аналогичных обстоятельствах поступают с косточкой отбивной котлеты или хребтиной камбалы.
— У-уй, — с отвращением передернулся он, проглотив напиток, который сам выбрал и который потребил внутрь таким манером, каким обычно потребляют водку.
Он вытер липкие губы тыльной стороной ладони (левой), а завершив эту операцию, продолжил объявленный ранее сеанс обаивания.
— Я, — как бы между прочим объявил он, — по натуре ветреник. Провинциальная девчонка ничуть не интересовала меня, несмотря на ее смертоубийственные истории. Это я про сегодняшнее утро. Но вот днем я наткнулся на бабца высокого полета, это видно было с первого взгляда. Баронесса Аз. Вдова. Она смертельно втюрилась в меня. За пять минут вся жизнь ее перевернулась. Надо отметить, что как раз тогда я был в своем самом выигрышном наряде регулировщика уличного движения. Я обожаю его. Вы просто представить не можете, как я развлекаюсь в этой форме. Больше всего я люблю свистком остановить такси и сесть в машину. Кретин водила трясется. А я ему приказываю везти меня домой. Он прямо шалеет от радости (молчание). Наверно, вы находите, что я чуточку сноб, да?
— У каждого барана свои фантазии.
— Я пока еще вас не обаял?
— Нет.
Бердан Пуаре прокашлялся, после чего продолжил в следующих выражениях:
— Да, надо бы вам знать, как я встретил эту вдову.
— А мне плевать, — кротко ответила Марселина.
— Но все равно я сплавил ее в «Золотой петух». Как вы понимаете, хореографические экзерсисы Габриеллы (Габриеллы!) мне абсолютно до барабана. А вот вы... от вас я сексуально шалею.
— Послушайте-ка, мосье Педро-Остаточник, вам не стыдно?
— Стыдно... стыдно... это слишком сильно сказано. Можно ли быть деликатным, когда злословишь? (пауза). И потом, не называйте меня Педро-Остаточником. Меня это раздражает. Эту кликуху я придумал в один миг, по наитию, для Габриеллы (Габриеллы!), но я к ней не привык и никогда не использовал ее. У меня есть много других, которые ко мне куда больше подходят.
