— Значит, у вас здесь нет родственников? — спросил месье Фредерик.
— У меня нет, — подтвердил Гейфер, — есть у жены. Чиновники — очень приличные люди.
— Да, — коротко согласилась Лали.
Месье Фредерик понял, что тема скользкая. Воцарилась томительная пауза.
И вдруг Лали взорвалась. Забыв о госте, она набросилась на своего Адольфа:
— Родственнички, милые мои родственнички, знаешь, что они вчера устроили? Пятидесятилетие сенатора отмечали! Сами обжирались, а нас не позвали. Пожор, штыд!
И разрыдалась. Гейфер бросился утешать.
— Душечка, ну успокойся! Не плачь, конфетка моя, моя какашечка!
Душечка шмыгнула носом и успокоилась. Тут она вспомнила про гостя.
— Извините, месье. Семейные дела. Вам, наверно, неинтересно.
— Родственники друга, — торжественно провозгласил он, — должны интересовать, ибо являются частью жизни означенного друга. А месье Гейфер мне друг.
Данное заявление вновь погрузило Лали в сентиментальную сырость. Немного поикав, она снова обратилась к месье Фредерику.
— Я вам все объясню, месье. Мои кузены чванятся. Я в молодости была бедна, и горжусь этим. Они и Адольфа моего стыдятся, потому что он иностранец. К тому же завидуют, что мы теперь богатые, просто бесятся. Но нам на них начхать, чхать мы хотели, понимаете, месье, на этих чиновников.
— Понимаю, — спокойно ответил месье Фредерик. — А где они служат?
— Один — сенатор, контролер в налоговом управлении. А Бернар до войны корпел в супрефектуре, а теперь якшается с англичанами.
— С англичанами? — переспросил месье Фредерик.
— Я не задаю ему лишних вопросов, — заверил Гейфер. — Вдруг какие-нибудь военные тайны. Время, сами понимаете...
— Ты что же, — взорвалась Лали, — боишься, что тебя за шпиона примут! Ты больший патриот, чем они!
— Действительно так? — поинтересовался месье Фредерик.
— Бернар, к примеру, не буду утверждать, что он не патриот, но он критикан. Иногда даже кажется, что он не верит в нашу победу.
— А они женаты? — спросил месье Фредерик. — Дети у них есть?
— Да вот еще! — всполошилась Лали. — Я шлю посылки сенаторскому сынку, а папаша на юбилей не приглашает!
Потом вернулась к вопросу о женах, и месье Фредерик обязан был выслушать достоверный и красочный рассказ о пожаре в «Нормандских рядах», случившемся 21-го февраля 1903 года. Это повествование привело рассказчицу в превосходное расположение духа, так что она повторила рассказ трижды.
Месье Фредерика давняя история заинтересовала меньше, чем нынешние, но некий отблеск того пожара словно освещал его высокую фигуру, когда он в задумчивости возвращался ночью домой.
