— Ты бастард?
Паоло вполне устроила такая подсказка, он мысленно перекрестился.
— О, как прозорливы вы, великодушная. Именно так, хоть и тяжело мне в этом сознаться.
Софья задумчиво посмотрела на юношу.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, — выпалил он и тут же добавил со смущенной улыбкой: — Скоро будет. — Весь его вид говорил: вот, опять хотел схитрить, но вижу, что вас не проведешь.
Софья улыбнулась удовлетворенно.
— Ну вот теперь, пожалуй, сыграй мне что-нибудь грустное, — сказала она просто и ласково, словно не со слугой говорила, а с близким и хорошо знакомым человеком. — И будем плакать, вспоминать Италию и благодарить Господа, что обретаемся в Москве.
Юлия Сергеевна позвонила с утра. Обычный дежурный звонок.
— Ну как у вас?
— Мы с Сашкой убегаем.
— А Ким?
— Его нет, — голос сух, деловит. — Он ушел вчера за сигаретами и все еще не вернулся.
Выражение «все оборвалось внутри» вовсе не преувеличение, Юлия Сергеевна почувствовала, как сердце ухнуло вниз, стукнулось о желудок и начало подпрыгивать, как бешеный мяч.
— Неужели он посмел? Не испугался?…
— Да пиво он уже пил, и не один раз. На Новый год шампанское пригубил. Просто я вас огорчать не хотела. Но чтоб на ночь исчезать — такого не было. Простите, Юлия Сергеевна, я очень тороплюсь.
— Да, да, я понимаю. Ты звонила Макарычу?
— Конечно. Сразу после Нового года. Он сказал — привозите. Но Ким отказался ехать категорически. Я Сашку одеваю. Простите, вечером позвоню, — ту-ту-ту…
Вечером Любочка позвонила, как обещала.
— Да не волнуйтесь вы, Юлия Сергеевна, ничего с ним не случится.
— Но ведь уже случилось. Наверняка он пил. После кодирования это смертельно опасно!
— Как видите — не смертельно. Его хватило только на полгода. Я устала, Юлия Сергеевна. Я устала бороться. Ничего больше не надо. Пусть что хочет, то и делает. Иван Макарович говорит, что толк будет только в том случае, если Ким сам к нему обратится. Понимаете — сам!
— Ты плачешь? Я сейчас приеду.
— Не надо. Я утром Ленчику Захарченко позвонила. Ну, патлатый такой, они вместе с Кимом выставки организовывают. Не помните?
— Он алкоголик?
— Ленчик? Не знаю. Нет, не алкоголик. Он лгун, подлиза, мелкий книжный клептоман, но он не алкоголик. Позвонила Ленчику, он сказал, что возил вчера Кима какую-то картину посмотреть. Не знаю, какую. Может, купить, может, для выставки. Где-то они пересеклись и поехали по делам. Под картину выпили десять бутылок пива, водки ни-ни. Врет, конечно. Так этот самый Ленчик довел Кима до нашего дома, там они расстались. Ночью, да… Куда Ким потом делся — неизвестно. Да не плачьте вы! Что мы все время рыдаем?
