. Все эти завоевания имеют и оборотную сторону: они могут принести человеку страдания и страх. Прометей, которого молодой Маркс воспел как «благороднейшего святого и мученика философских святцев», олицетворяет непокорность богам. Он не подчиняется природно-божественному порядку вещей, а наделяет людей новыми способностями, благодаря которым они становятся субъектами собственной истории. За эту самонадеянность ему пришлось жестоко поплатиться: Зевс велел приковать Прометея к скале, где он томился без сна, еды и питья. Но этого мало, каждый день к нему прилетал орел и выклевывал печень, которая всякий раз отрастала снова, чтобы мука длилась бесконечно. Вечная жизнь, говорят древние, это вечные страдания. Но разве нас это пугает?
«Фауст» Гёте как трагедия прогресса
О, бездна страданья
И море тоски!
Чудесное зданье
Разбито в куски.
Гёте. Фауст[93]
Каждая эпоха берет из бессмертной поэмы Гёте свое. Мы, имея перед внутренним взором ужасы в прошлом и возможные кошмары в будущем, трактуем «Фауста» как «беспримерную трагедию прогресса современного человека»[94]. Гёте и в самом деле с пугающей ясностью увидел теневые стороны капиталистического Модерна: спекуляции и финансовые кризисы, войны и гибель природы, алчность и насилие. Не обошел он и «велоциферическое»[95] проклятие гонки на последнем издыхании, действие химических любовных наркотиков, создание человека из пробирки. Далек от гармонии и внутренний мир, обладателя которого кидает от депрессии к мании величия. Не зная ни покоя, ни отдыха, Фауст штурмует все новые высоты, беззастенчиво стремясь к достижению своих целей. Дух его беспрестанно рвется вперед, и потому «от радостей земли он ежечасно срывается куда-то впопыхах». Если в первой части, где рассказана трагедия Гретхен, Фауст тоскует по высшему земному счастью в любви, то во второй части его томят совершенно другие влечения: «Мои желанья — власть, собственность, преобладанье». Он становится прототипом предпринимателя, талант которого состоит в умении направить усердие работников на достижение собственных целей.
Награда всем, несметною артелью
Работавшим над стройкою плотин!
Труд тысяч рук достигнет высшей цели,
Которую наметил ум один!
И движет им не просто жажда наживы, а «мечта и воля создать собственное царство, воля победителя и радость творчества» — эти качества Йозеф Шумпетер в начале XX в. приписал своему современнику — предпринимателю[96]. Проект, который Фауст считает венцом своей жизни, это, по сути, притча о раннем этапе индустриализации. Гёте показывает, как меняется отношение к природе: море, вместо того чтобы поражать первозданной красотой, становится противником, которого нужно повергнуть к своим ногам. Созерцание перетекает в покорение природы. В вечном беге волн Фауст видит прежде всего пустую трату энергии:
