Стеклянная витрина кафе занимает почти всю стену дома. Элиас Собрал не выходит из машины, выжидает. В дверях появляется низкого роста толстый старик. На плечи наброшено пальто, на носу очки.
— Камашо, ты давно здесь?
Асдрубал Камашо подходит к машине, прикладывает ладонь к уху. Глухота и неподвижный взгляд поверх очков придают его толстощекому лицу выражение постоянного страха и подозрительности.
Элиас Собрал вынужден кричать:
— Ты давно здесь?
— Давно.
— Сержанта не видел?
— Сержанта? А что случилось?
— Я спрашиваю, не видел?
— Отец… не надо о Палме, — молит Диого.
Элиас Собрал с удивлением всматривается в перепуганное лицо сына. Но рука Асдрубала Камашо тянется к окну машины.
— Подожди. Видел я его, час назад видел. С доктором Эскивелом.
— Час назад, да? Спасибо за информацию, — раздраженно бросает Элиас Собрал.
— Разговаривали мы тут. Ну, ясно, говорил-то доктор Эскивел. Очень его волнует безработица в деревне.
Элиас Собрал поворачивается к Камашо:
— Волнует?.. Ну и что он сказал?
— Что?
— Что он сказал, спрашиваю?
— Много чего. Ты ж знаешь, как говорит Эскивел. Он говорит, говорит, а все вокруг слушают. Что делать-то остается?! И все дела, проекты, улучшения — все в кучу! В конце концов после его болтовни остается только раздобывать работу для тех, кто ее не имеет.
— А-а, все, как всегда, выдумки Эскивела.
— Может, и так! Мы, ж денег не платим за его речи. И все-таки он председатель муниципалитета!.. Знаешь, что я скажу?
— Догадываюсь! Только сейчас мне не до того.
— Ищешь сержанта?
Асдрубал Камашо опять было приоткрывает рот, чтобы переспросить, так ли нужен сержант, но не успевает произнести ни одного слова. Пригнувшись, он смотрит с большим любопытством поверх очков на удаляющийся вверх по улице автомобиль.
Старые здания образуют несколько необычную, безлюдную площадь, где расположен полицейский участок — неказистое здание с решетками на окнах.
У входа Диого тормозит и выходит вместе с отцом. Какое-то время он идет за ним на некотором расстоянии, все еще сомневаясь в правильности своих догадок.
Элиас Собрал пересекает двор.
— Разрешите, сержант Жил?
— Сделайте милость.
Дверь кабинета закрывается. Диого припадает к замочной скважине, но, услышав первую фразу, выходит на улицу. Нервозность его доходит до предела. Он ничего не видит и чуть не падает со ступенек.
— Вам плохо, сеньор Диого?
Почти бессознательно он увертывается от неожиданно встретившегося знакомого и спешит укрыться в машине. Шедший в участок полицейский с недоверием оглядывает его, задерживаясь на ступеньках.
