Внезапно Аманда Карруска встает, высоко вскидывает голову. Ее маленькие черные глаза возбужденно сверкают.
— Тогда я пойду! — кричит она, тряся своим крючковатым носом. — Пойду ради внука!
Еще не оправившись от испуга, Жулия видит, как мать исчезает за дверью. И тут же резкий окрик рвет воздух:
— Попрошайничать пошла, да?
Уже на середине двора, запутавшись в скрученной ветром юбке, старуха оборачивается. Никакой покорности: распрямившись во весь рост, она смело встречает взгляд зятя.
— Ничего подобного! — В ее голосе звучит оскорбленная гордость. — Тот, кто просит ради больного, не попрошайничает!
— Пусть ее идет, Антонио… — молит Жулия.
Аманда Карруска отворачивается. Черное поношенное платье, вздуваясь коробом сзади, четко обрисовывает исхудавшее тело. Ветер треплет длинный конец платка, вскидывая его вверх.
Фигура старухи удаляется по заросшей травой тропинке, удаляется и исчезает за оврагом. Она похожа на трепещущее на ветру черное знамя.
Сраженный внезапной и непреклонной решимостью старухи, Палма разводит руками:
— Твоя мать… И что это вдруг она пожалела Бенто? Ей-то он никогда не был по душе! Умысел сразу видно. Хочет дать понять, что во всем виноват я!
— Но Бенто с каждым днем хуже…
— И чья в том вина? — Вырастая рядом с Жулией, он заносит над ней руку. — Ну? Говори! Чья в том вина?
Только в последнюю минуту ему удается сдержать себя, и он отворачивается. Глаза его тускнеют, стыд гложет душу. Он переступает порог и с безжизненно повисшими руками идет по двору. Внезапно он оборачивается. С силой вскидывает кулаки, отпускает гнусное ругательство:
— Виноват буду я? Я?
Палма зло стучит сапогами по гравию двора, потом скрывается за углом дома. Здесь ждет его новая неприятность.
Прямо перед ним в высокой траве, точно маятник, качается голова Бенто. Что-то безнадежное есть в этом качании.
Палма заставляет себя остановиться.
В котловине, где раньше была печь, а теперь всего лишь бесформенная груда камней, сидит, поджав под себя ноги, Бенто. Сидит и качается. Качается безостановочно под убаюкивающую заунывную песню. Хриплая кантилена без слов льется и льется на окаймляющие впадину кусты и травы.
Бушует ветер. Треплет купы деревьев. Рвет в клочья низкие коричневатые облака и гонит их к югу. И длинные, рыжие, трепещущие на ветру волосы парнишки кажутся языками пламени, раздуваемого на вершине холма.
