— Что нового? — спросил земляк.
— Как всегда, все идет законным порядком. А ты как?
— Еду в отпуск!
— А радуешься чего, что он на январь пришелся? — Николаю странно было видеть радостное лицо, удивительно было сознавать, что жизнь продолжается, что при таких страшных событиях на флоте кто-то переживает счастливые мгновения.
— Что ты понимаешь? У меня там девушка — огонь! — воскликнул земляк. — В какие хочешь морозы согреет.
— О! — оживился Николай. — Будь другом, передай моей девушке подарок. Когда ты едешь?
— Да вот иду на вокзал! Чудак ты, не видишь, что ли?
Только теперь Николай обратил внимание, что земляк был с набитым чемоданом в руках и в брюках-клеш, которые моряки надевали исключительно в отпуск. Он быстро нашелся:
— Здесь за углом есть книжный магазин. Давай зайдем, я куплю книжку, — предложил земляку.
Книг оказался такой большой выбор, что разбежались глаза. Но время-то поджимало. Пришлось обратиться к продавцу за советом.
— Возьмите «Мужество» Веры Кетлинской, — показала книгу стоящая за прилавком женщина. — Роман выдержал проверку временами. Он написан еще в 1938 году, но по сей день переиздается. Здесь рассказывается о жизни и любви, о комсомольской стройке. Там такие страсти! Книга только что поступила в продажу и очень хорошо расходится.
— Ладно, — сказал Николай. — Беру!
Он быстро подписал книгу, попросил красиво ее упаковать и протянул земляку.
А спустя месяц земляк сам нашел Николая и отдал книгу назад.
— На, забери. Хай ему черт, выполнять деликатные поручения, — сказал мрачно, отводя глаза в сторону.
— Что, не отдал?
— Отдавал. Не взяла, — парень немного помялся, а потом отважился сказать правду: — Ты, друг, не грусти. Вышла замуж твоя девушка, как раз я на свадьбу попал.
— За кого?
— За Юрия Полуницкого.
— Ха! — только и сказал Николай. — А я здесь при чем был?
— Что, недолго встречались?
— Долго знались, да мало любились, — вспомнил Николай слова из песни.
В тот вечер он раньше обычного возвратился из увольнительной, собрал Лидины письма, разложил их в хронологическом порядке и начал перечитывать, стараясь между строк найти объяснение ее поступку. Может, пропустил какой-то намек за теми горькими событиями? Но ничего не нашел — были лишь радушные, искренние вести из села, написанные грамотно, доверчиво, тепло. С фотографии Лида смотрела на него с той самой улыбкой — то ли лукавой, то ли заговорщицкой. Николай перевернул снимок и впервые вчитался в надпись: «Для Николая. 12.09.55 года». Все!
