Ничего не было, он жонглер и только.
Он не помнил ничего о своей жизни до Пидруда, словно он родился на холме за минуту до встречи с погонщиком Шанамиром, родился с деньгами в кошельке, фляжкой красного вина на бедре и обрывками фальшивой памяти в мозгу.
А если это правда, если он действительно был Короналем?
Что ж, тогда он должен ради блага Маджипура сбросить узурпатора и потребовать свои законные права. Это его обязанность.
Но эта идея абсурдна, она давит на грудь и сушит горло.
Скинуть черноволосого человека, который с помпой проехал по Пидруду?
Как это можно сделать?
Как можно даже подойти к Короналю, чтобы столкнуть его с насеста?
Может, такое и бывало когда-то, но это не значит, что это можно повторить, да еще кто будет это делать — бродячий жонглер, легкомысленный молодой человек, который не чувствует настоятельной потребности совершить невозможное.
Кроме того, Валентин не находил в себе наклонностей к правлению.
Если он действительно был Короналем, должен же он был в свое время учиться на Горе Замка методам использования власти? Но теперь в нем не осталось ни следа этих знаний.
Какой из него монарх, если в его голове нет желания власти?
И все же…
Он взглянул на Карабеллу.
Глаза ее были открыты, она следила за ним.
Благоговейный страх в ней все еще оставался, но ужаса больше не было.
— Что ты будешь делать, Лорд?
— Раз и навсегда — зови меня Валентином.
— Если ты приказываешь…
— Приказываю.
— Скажи, Валентин, что ты будешь делать?
— Работать со скандарами, — ответил он, — продолжать жонглировать, совершенствовать мастерство, внимательно следить за снами, выжидать, стараться понять. Что еще я могу делать, Карабелла?
Он легко дотронулся до ее руки.
Карабелла на секунду сжалась, но потом положила свою руку на его. Он улыбнулся.
— Что еще я могу сделать, Карабелла?
