Скандары, полностью игнорируя эту сцену, методично продолжали игру.
— Верни бросок, — сказала девушка.
Валентин нахмурился и бросил слишком осторожно, глупо боясь задеть ее. Кинжал описал слабую дугу и упал к ногам девушки.
— Мог бы бросить лучше, — насмешливо сказала она.
— Прости.
Он бросил другой кинжал с большей силой. Она спокойно поймала его, выхватила еще один у беловолосого и бросила их один за другим Валентину. Думать не было времени — и он схватил оба.
Пот выступил на лбу, но он вошел в ритм.
— Давай, — сказала она.
Он бросил ей один, второй, поймал от беловолосого третий и послал его в воздух, но к нему уже летели один и второй.
Хорошо бы это были игровые, пустые кинжалы, но он знал, что это не так, и стоял, волнуясь. Это занятие требовало автоматизма, заставляло тело сосредоточиться. Встречая подлетающий кинжал, надо было уверенно отправлять другой.
Валентин двигался равномерно, ловил, бросал, ловил, бросал, и все время один кинжал летел к нему, а другой улетал от него.
Валентин понял, что настоящий жонглер должен пользоваться обеими руками одновременно, но он не был жонглером, так что ухитрялся только координировать хватку и делать бросок. Он подумал, скоро ли произойдет неизбежный промах, и он будет ранен. Жонглеры смеялись и убыстряли темп. Он тоже смеялся и бросал и ловил еще добрых три минуты, пока не почувствовал, что его рефлекс слабеет от напряжения. Пора было остановиться.
Он хватал и намеренно бросал наземь каждый из кинжалов, пока все три не легли у его ног, а затем наклонился над ними, тяжело дыша.
Оба жонглера-человека аплодировали.
Скандары не прекращали чудовищное кружение кинжалов. Но вот один из них крикнул:
— Хоп!
Секстет чужаков, не сказав ни слова, двинулся прочь в направлении спальных помещений.
Молодая женщина подошла к Валентину.
— Я — Карабелла, — сказала она.
Она была не выше Шанамира и совсем молодая. В ее маленьком мускулистом теле была неукротимая жизненная сила. На ней был плотно облегающий светло-зеленый камзол и брюки, а на горле — тройная нитка полированных раковин. Глаза были такие же темные, как и волосы. Она улыбалась тепло и приветливо.
— Ты раньше жонглировал, друг? — спросила она.
— Никогда, — ответил Валентин.
Он вытер лоб.
— Хитрый спорт. Удивляюсь, как я не порезался.
— Никогда не жонглировал? — закричал беловолосый. — Только природная ловкость и больше ничего?
— Полагаю, что именно так, — сказал Валентин.
Он пожал плечами.
— Можно ли этому поверить? — спросил беловолосый.
