массу знаний, но никакого удовлетворения. Потом я пошла к врачам, от этих походов тоже не было проку. В конце концов, я махнула на себя рукой, затевая короткие интрижки, когда надо было сбросить накопившееся напряжение. Удовлетворенности это не добавляло. Старая боль вновь поднималась, затопляя душу, как темная вонючая жижа из подвала. Я замычала в позднем раскаянии, прислонившись лбом к холодному стеклу.
Ну какая же я дура, зачем я сделала это, ради чего? Нет ответа. “Не последний раз!” Самый, что ни на есть последний, иначе придется все это дерьмо рассказывать.
— Ну что ты маешься? — раздалось у меня за спиной, — Поделись. Ты всегда в броне. Даже сексом, как выяснилось, занимаешься в наглухо застегнутой одежде.
— Рука болит. Ломит, — брякнула я первое, что пришло на ум, — эта чертова коробка.
В принципе, это была правда. Я все время жаловалась на коробку скоростей в машине. Ручка расположена высоко сбоку от водителя, так что надо отводить руку далеко вправо и чуть назад, если сидишь, подавшись вперед. На сложных участках дороги приходилось крутить баранку одной левой, дергая другой за ручку где-то в стороне. У меня всегда от этой машины болел правый локоть и плечо. Людмила залезла мне под рубашку, помяла плечи. Ее маленькие руки были на удивление сильными. Я непроизвольно подалась слегка назад, навстречу этим рукам.
— У-у-у, как все запу-у-ущено. У тебя просто каменная спина. Давай-ка, раздевайся, я тебе массаж сделаю.
— Не надо, поздно уже, иди ложись спать.
— Я ведь все равно не отстану. Пошли. Или ты боишься меня?
Я молча начала расстегивать рубашку. Мы подошли к кровати. По дороге я добавила пару поленьев в печь.
— Только массаж, — требовательно сказала я, начиная расстегивать штаны и усаживаясь на кровать.
Из темноты раздалось насмешливое:
— Папой клянусь!
Потом загремел стул, и Людмила тихо ойкнула.
— Ты чего?
— Ничего, — сдавленным голосом ответила она, — где спички, я хочу лампу зажечь.
Я достала из прикроватной тумбочки три свечи и чиркнула зажигалкой:
— Так пойдет?
— Вполне… Очень интимно, ты не находишь? — последовал ответ.
Я легла на живот. Людмила провела рукой по икрам и подергала меня за волоски:
— У тебя лохматые ноги, только сейчас заметила.
— Хорош издеваться, тут кто-то массаж спины, между прочим, обещал, — пробурчала я.
— Да-да, я тоже что-то такое слышала.
Ее рука уже скользила по внутренней стороне бедер.
— Людмила! — строгим голосом сказала я.
— Слушаю и повинуюсь.
