Людмила накрыла меня до пояса одеялом, села сверху. Массаж она делала профессионально.
— Где ты так научилась?
— Меня массажистка научила. Когда маму разбил инсульт, ей нужен был массаж. Сначала приходила медсестра, я смотрела, как она делает, потом стала делать сама.
— И как сейчас мама?
— Мама умерла семь месяцев назад. А твои родители живы?
— Живы. Но я с ними не живу… Извини, я не знала…
— Ну откуда тебе это было знать. Так ты замужем?
— Была, — коротко ответила я и тут же перевела разговор на другую тему, — А что с твоим отцом? Тоже умер?
— Не знаю. Они в разводе были. Давно уже. Он пил по-черному. Ну как, отпускает?
— Отпускает…
Меня действительно отпускало и снаружи, и изнутри. Я лежала, безвольно покачиваясь под ее руками, глядя на огонь свечи и наслаждалась теплом и покоем, что разливались по всему телу. Разговор прервался, я начала задремывать. Постепенно характер ее движений изменился. Они стали тихими и вкрадчивыми. От простого, вроде бы, поглаживающего движения ладоней у меня мороз по шкуре прошел.
— Людмила!
— Да-да-да, помню-помню! — пропела она в ответ, поднялась на колени и, спустив одеяло, принялась массировать поясницу. С поясницы руки перешли на ягодицы. Что это было за ощущение! Я почувствовала наслаждение ничуть не меньшее, чем тогда, когда сама месила ее упругую попку. Но страх твердил свое — нет!
— Слушай, на задницу я не жаловалась!
Людмила продолжала мять мои половинки. Внезапно до меня дошло, что она их целует.
— Ну! Ты! — я выгнулась от неожиданности дугой.
Но Людмила, с силой, быстро вдавила меня обратно в постель.
— Расслабься, просто расслабься и позволь себе получить наслаждение, — раздался ее голос над ухом, — Раздвинь ноги. Ничего плохого я тебе не сделаю.
Ее дыхание щекотало ухо. От упругих сосков, едва касающихся спины бегали мурашки
по коже. Я лежала вытянувшись в струну.
— Ну что, ты сильная, да? Типа не баба, а конь с яйцами, привыкла все под контролем держать, да?
Она с силой всунула ладонь мне между ног. Внутри все кричало и корчилось — нет, все это ни к чему, я не смогу притвориться, я не хочу притворяться, все эти уроки я уже прошла однажды! Но эта ладонь, эти пальцы, которые проверили все отверстия, что нашли и протискивались все дальше, к заветному бугорку… Я попыталась повернуться на спину.
— Нет-нет, не надо, только раздвинь ноги.
Уткнув лоб в сложенные, как у примерной ученицы ладони, я развела ноги. Да пропади оно все пропадом, — прозвучало в голове — куда кривая выведет. Ее спокойные руки словно загипнотизировали меня, и я решила насладиться, хотя бы тем, чем мне дано будет насладиться — ее прикосновением.
