вздрагивающее подо мной… Это было еще одно неведомое доселе ощущение, еще одна
грань счастья. Господи, да сколько же там этих граней. Я счастливо улыбалась. Постепенно Людмила затихла, мне показалось, что она дремлет. Я встала, подняла одеяло, сброшенное на пол, и накрыла ее.
— Ну и что все это значит? — спросила она, не открывая глаз.
— Спи, оставим разбор полетов на завтра.
— Нет, просто чисто спортивный интерес… Почему ты не захотела раздеться? — она говорила, сонно растягивая слова.
— Помнишь, я спросила — новость ли для тебя женские ласки?
— Ну.
— Так вот, для меня это была новость.
До нее дошло не сразу, с некоторой задержкой.
— Не может быть! — ее голова взлетела над подушкой, глаза были черные и круглые в сумерках спальни.
— Тем не менее.
— Но ты… Ты была такой опытной… Такой знающей…
— Ну, я, в общем-то, девочка образованная, скажем так, осведомленная, в разных областях… И не только геологических, — засмеялась я.
— Не может быть, — ошеломленно повторяла Людмила,
— Может. Я просто боялась, что, приняв твои ласки, я не справлюсь с собой.
— Так ты… Ты это в первый раз…
— И надеюсь не последний.
— Иди ко мне, — выдохнула она.
— Ну, нет, радость моя, отдыхай. Да и я спать хочу.
Я взяла из шкафа подушку, ушла в кабинет и, погасив лампу, прилегла на диване. Покрутилась, пытаясь удобнее пристроить ноги. Я лгала, мне не хотелось спать. Я лгала, я не боялась не справиться с собой, я боялась, что не с чем будет справляться. Нестерпимо хотелось курить. Не выдержав, я тихо встала и, открыв форточку, закурила. В голове, как кадры кинохроники крутились события давних лет.
Я была из тех старомодных дур, что берегут свое девичество до замужества, и расплатилась за эту глупость сполна. После первой, легендарной, всеми воспетой, брачной ночи, когда мой супруг, сделав со мной и во мне все, что счел нужным, весело похрапывал, я уговаривала себя, глядя в потолок — это шок, все говорят, что потеря девственности страшно, больно и непонятно, это просто шок, все еще придет. Но ничего не пришло и победный храп удовлетворенного самца, которого совершенно не заботили чувства его партнерши, вскоре, выглядел уже издевательством надо мной. Я взяла за привычку после исполнения супружеской повинности, уходить спать в другую комнату. Муж понимал, что-то происходит, чувствовал, что в постели я не слишком азартна. Со свойственной сильному полу смышленостью, первое, что он заподозрил — измена. Я сочла унизительным для себя оправдываться. Где-то через пол года супружеской жизни мы ненавидели друг друга с той же силой, с которой когда-то любили. Еще через пол года просто разбежались. Официально развелись еще через год. Я пыталась решить свою проблему домашними средствами, уже после развода заводила романы, добиваясь того, чего не получила от законного супруга, от других мужчин. Но все мои попытки начинали все больше походить на медицинские опыты. Не скажу, что все было зря, я получила
