известно, и он разозлился? Поэтому он не позвонил? Я была зла на себя за то, что меня
это волновало. Не уверена, почему я это делаю. Наверно, чтобы была причина не
чувствовать себя такой безнравственной.
Миранда Кеннелли
Дыши, Энни, дыши
– Вот гадость, – говорю я сама себе.
– Что случилось? – спрашивает голос. Я почти ответила избитой шуткой, как любил
говорить Кайл в ответ на вопрос: «Что случилось?»
«Вертолеты», – отвечал он.30
Обернувшись, вижу, что рядом трусцой бежит Лиза, и по-настоящему радуюсь, что не
ответила «вертолеты».
– Ты поранилась? – спрашивает она.
– Не. Просто разговариваю сама с собой.
Она смеется и кивает.
– Бег несомненно дает много времени побыть наедине со своими мыслями. Уверена, я
тоже вскоре начну разговаривать с собой.
Последние три месяца мне с трудом удавалось поддерживать ту же скорость, с какой
бежали другие члены нашей команды. Либо они были слишком медленными, либо я
была слишком медленной для них, но сегодня мы с Лизой умудрились несколько минут
оставаться рядом. Было бы здорово, если бы сегодня у меня была компания на
оставшиеся четыре мили. Было бы здорово, если бы мне не пришлось бежать целый
марафон в одиночестве.
– Сколько тебе лет? – спрашивает Лиза.
– Восемнадцать.
– Ты кажешься старше, – говорит она, окидывая меня взглядом. – Ты очень зрелая.
– Да?
– У моей старшей сестры две девочки подросткового возраста. Я ездила к ним
несколько недель назад на день Матери, и мои племянницы часами хихикали ни о чем.
Когда я ходила с девчонками за покупками в Галлерию несколько недель назад, мы
перекусывали в кондитерской, где Ванесса и Саванна десять минут подряд хихикали над
тем печеньем с изображением лица Джастина Бибера. Я до сих пор не знаю, что в этом
было такого смешного.
– А тебе сколько лет? Если ты не возражаешь, что я спрашиваю, – говорю я.
– Тридцать два, – со вздохом отвечает она.
– Ты выглядишь моложе. – Это вызывает у нее улыбку. Она очень эффектна: с
каштановыми кудрями, полными губами и шикарными солнечными очками для бега. Я
хотела такие, но мне пришлось выбирать между ними и бензином для машины.
– Так зачем ты бежишь марафон? – спрашивает Лиза. – Ты самая молодая в нашей
команде, значительно моложе остальных.
Я смотрю на нее искоса и глубоко вздыхаю. Единственный, кто знает, почему я здесь –
это Мэтт, тренер Вудс сказала ему, и я хочу, чтобы это так и оставалось. Когда я ничего не
