на дорожку. Я стартую медленно, постепенно увеличивая скорость бега по мере
продвижения вперед. Странно, что в июне так прохладно, но я благодарна за ветерок. А
еще рада, что приняла пару таблеток ибупрофена перед забегом. Оказалось, что после
этого не так страшно болят ноги.
Когда я достигаю отметки в четыре с половиной мили, ассистентка Мэтта, Бриджит, не
спрашивая, передает мне лимонный Гаторэйд. После трех месяцев тренировок она знает
мой любимый вкус.
– Ты себя нормально чувствуешь, Энни?
Я стараюсь контролировать свое дыхание:
– Да.
– Хорошо. Двигайся.
– Мне нельзя передохнуть, пока я п-пью?
Она улыбается:
– Не-а. Мэтт хочет, чтобы вы научились бежать со стаканчиком в руках. Вам предстоит
это во время гонки. Просто выброси его, когда увидишь мусорку.
Ворча, я ковыляю обратно на трассу, выпиваю энергетик и выбрасываю бумажный
стаканчик. Смотрю на часы. Думаю о том, как ставить ноги. Двигаю руками. Дышу, дышу,
дышу.
Мы впервые бежим по этому маршруту – Камберленд Биссентениал Трэйл. Когда я
рассказывала маме, где будет сегодняшняя тренировка, она сказала:
– Я слышала, что кизиловые деревья, растущие там, прекрасны весной.
Мама много знает о растениях, несмотря на то, что у нее руки-крюки. И она была права
насчет того, насколько великолепен этот маршрут: повсюду розовые и белые цветы. Будто
день святого Валентина взорвался.
Вскоре мне не на чем больше концентрироваться. Поэтому я думаю о настоящей
причине, по которой сегодняшний забег выбивает меня из колеи. Я так и не виделась с
Джереми. И он не звонил.
После того как мы чуть не переспали на прошлой пробежке неделю назад, он
поджидал меня возле моей машины. В голове все перемешалось, словно разноцветные
шарики жевательной резинки в банке, но мне хватило ясности в мозгах, чтобы дать ему
свой номер телефона, когда он попросил. Он долго оглядывал парковку, прежде чем
записать номер в свой телефон. Смотрел, чтобы убедиться, что Мэтт не заметит? Его брат
был смертельно серьезен, когда говорил, чтобы Джереми не кадрил его клиенток. Но он
все равно это делал.
В тот момент я решила, что он заинтересован во мне, и не была уверена, что чувствую
по этому поводу, но, как выяснилось, это ничего не значило. Зачем просить у девушки
номер телефона, если ты не собираешься звонить ей? Он спросил, потому что чувствовал,
что вроде как обязан? Или потому, что чувствовал себя виноватым? Его брату стало все
