А вчерашний случай? Проводя очередной смотр имущества своих подчиненных, старшина приказал Ганюшкину открыть тумбочку. А тот сначала полез в карман и вытащил перочинный ножик.
— Это зачем?
Ганюшкин виновато заморгал:
— А так не открыть: ручка оторвалась.
— Давно?
— Да вчера еще.
Старшина тут же объявил Ганюшкину наряд вне очереди, а затем провел с ним двадцатиминутную индивидуальную беседу, после которой тот ходил красный, как из бани вышел. Но и этим не ограничился старшина. Поговорил с редактором, и вечером наш Ганюшкин уже красовался в сатирической газете, как изобретатель самого оригинального способа открывать тумбочку. Смеху было на всю казарму. До самого отбоя Сашу осаждали друзья. Один просил показать знаменитый ножик. Другой вытаскивал из кармана и подавал громадный скрюченный гвоздь: ведь надо же человеку чем-то прибить злополучную ручку к дверце.
До сих пор Ганюшкин в расстроенных чувствах. Виктор, даже печатая строевой шаг, слышит за спиной его обиженное сопение.
В назначенный час старшина прекращает занятия и ведет матросов на корабль. Предстоят тренировки на боевых постах. Здесь уж старшина и вовсе неумолим. То и дело слышится:
— Не так!
Подробно разберет ошибки каждого и в заключение скажет:
— Повторим еще раз!
А заставляет и раз, и два, и десять раз, пока не добьется своего. После тренировки — приборка. Стараются матросы изо всех сил. Но старшине все мало. Тут обнаружит потек масла, там мусоринку.
Посмеивались на лодке: у старшины Поторочина одна привязанность — дизель. Заведите с ним разговор на любую тему, все равно в конце концов речь сведется к дизелю. В кубрике на базе у него целая библиотека — и учебники, и какие-то мудреные технические книги, и папки с вырезками из газет и журналов. Если он в романе найдет хоть несколько страниц о дизелях и дизелистах, то постарается и эту книгу приобрести.
Ганюшкин, чтобы задобрить старшину, зачастил к нему за книгами. Выбирал все посерьезнее. Затея кончилась конфузом. Стал старшина расспрашивать о прочитанном, а матрос понес такое, что самому стало не по себе. Покачал головой Поторочин:
— Эх, какой вы еще зеленый, Ганюшкин! Что правый отличительный огонь. Кого вы хотели обмануть?
После ужина моряки не вернулись на лодку. Сегодня — день увольнения. Матросы прихорашивались, как женихи. Поторочин особенно придирчиво осматривал каждого. Даже свежесть носовых платков проверил.
Угрюмый Ганюшкин — ему сегодня во время приборки снова влетело от старшины за небрежно протертые цилиндровые крышки — потянул Виктора за рукав и шепнул:
