– Кто из актеров кино является для вас идеалом?
– Петр Алейников. Он был правдив и естественен и в жизни, и на экране, органически не терпел лжи. Он был очень трудолюбив и талантлив. Талант, на мой взгляд, заключается в обаянии, а обаяние рождается от правды и простоты.
– Какая из сыгранных вами ролей самая любимая?
– Их несколько. Венька Малышев из «Жестокости», Хромов из «Порожнего рейса», солдат из «Двух жизней», помните, который на всякий случай записался во все существовавшие в дни революции партии. Но скажу сразу: не люблю играть профессии. Всегда ищешь характер интересный, самобытный, достоверный, причем, независимо от того – центральная ли это роль или эпизод.
– Ваша позиция, как художника?
– Утверждать все лучшее, что есть в человеке. Да так, чтобы этому поверил зритель. Главное – не оставить его равнодушным.
– есть ли у вас заветная актерская мечта?
– Очень люблю двух писателей – Джека Лондона и О’Генри. Хочется встретиться с их героями на экране, сыграть характер человека смелого, мужественного, предприимчивого и в то же время не лишенного чувства юмора.
– Закончен трудовой день на киностудии. А дальше чем вы живете?
– Когда я работаю над какой-нибудь ролью, я не расстаюсь со своим героем и вне стен киностудии, где бы ни был. Прогуливаюсь по улицам, а сам невольно продолжаю жить мыслями и чувствами этого человека. Часто ловлю себя на том, что присматриваюсь к людям, чем-то похожим на него. Ведь жизнь – лучшая школа для актера. А любимых занятий у меня много: занимаюсь чеканкой по металлу, рисую пастелью. Люблю возиться с техникой. Но, когда еду на охоту или рыбалку, у меня из головы вылетает весь кинематограф. Люблю лесные зори, костер… Здесь я отдыхаю лучше всего, поэтому ни разу не был ни в одном доме отдыха…»
Вот так и жил Юматов. Никому никогда не завидовал, довольствуясь тем, что имел – жизнь состоялась, карьера сложилась…, пока однажды судьба не сделала крутой и неожиданный поворот. Тогда и прогремел тот роковой выстрел, который перевернул всю его жизнь…
Есть люди – и под пулями были, и в окопах мерзли, и жизнь их ломала, и годы на плечи давили, и «добрые люди» уму-разуму учили, а им хоть бы что – такая же готовность начать все сначала. Это легкие в общении, счастливые люди. Когда они появляются среди занятых, замороченных работой людей с шуткой и желанием закрутить всех и вся, «подбить» на нечто неожиданное, а порой и несуразное, то, как правило, невольно заражают своим мальчишеским озорством и непосредственностью.
