– М-м-меценат! – заявил потрясающе сообразительный Эдик, от слога к слогу добавляя в голос уверенности. – Поддерживаю юные дарования творческими заказами.
– Я его портрет писать буду! – подхватила Юля и в подтверждение сказанного широким жестом намалевала на белом листе желтый круг – видимо, контур лица позирующего Эда.
Судя по контуру и его насыщенному желтому цвету, я бы предположила, что портрет будет написан в абстрактном стиле, причем к запечатлению назначен кто-то из соплеменников Великого Мао. Однако Гавросич в тонкости анализа живописного произведения вдаваться не стал, только заметил по-отечески заботливо:
– Не перетрудись, деточка, что-то ты выглядишь не очень, пора бы и отдохнуть, чай, день-то субботний! – и скрылся в кухне.
– Почему это я не очень выгляжу? – заволновалась художница-портретистка.
– Потому что желтую акварель по всей морде размазала и смотришься жертвой острого гепатита! – объяснила я, не церемонясь. – Пойди умойся.
Юля послушно положила кисть и губку.
– И руки вымой! – крикнула я ей вслед. – Сейчас ужинать будем!
– Надеюсь, меценат тоже приглашен? – заволновался Эдик.
– Меценат, которому мы обязаны фаршем, может рассчитывать на котлету, – кивнула я.
Мне уже было весело.
Вот только царапины на руках жгло огнем.
Все-таки что-то было в Юлиной идее повыдергивать кактусовые иголки пинцетом. Честное слово, от такой эпиляции Чучундра только похорошела бы.
Котлеты удались, ужин прошел в теплой дружественой обстановке, только скрыть от Гавросича пораненые руки нам с Юлей не удалось.
– Где поцарапались-то? – спросил Гавросич. – Неужто о мой кактус?
– Нет, что вы! – в голос вскричали мы с Юлей. – Кактус тут совершенно ни при чем!
– Это они кошечку с дерева снимали, – удачно соврал Эд и подмигнул Гавросичу. – Девчонки, что с них возьмешь! Жалостливые…
– Надо бы обработать царапины, пока не воспалились, – посоветовал дед. – Да и уколы от бешенства сделать не помешало бы, чай, кошка-то чужая, незнакомая?
– Сейчас чай допьем, и я девочек к доктору свожу, – важно пообещал Эдик.
– Меценат-благотворитель, – пробормотала Юля ехидно.
Однако видно было, что забота ей приятна.
– Ну-ну, – одобрительно буркнул Гавросич.
Он, к сожалению, разделяет Юлину дурацкую теорию о том, что историческая миссия каждой девушки – поскорее выйти замуж. При этом, по его мнению, вовсе не обязательно, чтобы все мужчины женились.
Вот как одно сочетается с другим, я не понимаю?
Целый день на свежем воздухе, с людьми, но на бутербродах с чаем из термоса – это не самый правильный режим для старой женщины. Тем не менее баба Вера чувствовала себя прекрасно.
