Все это повторялось в точности каждый вечер.
Обер-лейтенант, вообще говоря, не страдал бессонницей, но в этот вечер, после горячей ванны, он долго не мог уснуть.
Он ворочался, сопел, вздыхал.
Поскорее бы окончилась эта дьявольская война, и можно было бы начать устраиваться по-настоящему.
Надо только поскорее усмирить этих упрямых русских, и тогда жизнь пойдет нормально.
Господин Эшке мог бы даже не возвращаться в Мюнхен. Он мог бы остаться в России. И он не стал бы искать себе другого места. Он мог бы поселиться в Веневе, вот в этом самом доме. Разве это плохой дом? Он перевез бы сюда жену Луизу, и дочь Луизу, и сыновей - Карла и Вилли.
Жена давно мечтает о тихой жизни. Чем здесь не тихая жизнь? Ведь не вечно будут греметь пушки? Партизаны? Но это только во время войны. А потом не будет никаких партизан. Будут работники.
Может быть, после войны господин Эшке не будет слишком суров к этим бывшим хозяевам его, господина Эшке, дома. Очень возможно, что он оставит их у себя в работниках, и они будут всю жизнь благодарны ему за то, что он не убил их и не выгнал, а дал возможность жить.
Да, да, именно в Веневе мог бы остаться господин Эшке.
Еще вчера майор Штрайх сказал, что ему, Эшке, возможно, придется остаться в Веневе на длительный срок, пока будут развиваться крупные операции. А потом, вероятно, и после этих операций, он сможет остаться здесь, закрепить за собой это хозяйство и расширить его за счет других хозяйств. Вот так и обогащаются умные, предприимчивые люди.
Где-то совсем близко загремели танки.
Обер-лейтенант прислушался и улыбнулся.
Это гремели немецкие танки. Они расположились как раз позади дома господина Эшке. Они охраняют его благополучие.
Он организует здесь большую молочную ферму и будет вывозить молоко в Москву.
Конечно, он не обязан здесь жить безвыездно. Он сможет бывать и в Мюнхене. Можно даже не приглашать сюда Луизу с детьми, если они не хотят. Можно здесь жить одному с какой-нибудь русской... с какой-нибудь русской красоткой. И изредка навещать Луизу.
Луиза не станет протестовать. Она разумная женщина. Она поймет интересы семьи...
На этом господин Эшке уснул.
Он спал, утонувши в хозяйских перинах. Ему было душно. Он разметался во сне.
Но вдруг в этот счастливый сон ворвался майор Штрайх.
Всклокоченный, грозный, он начал выгонять обер-лейтенанта из его дома.
Обер-лейтенант был удивлен и видом майора, и его поведением, и больше всего тем, что майор почему-то ругал его не по-немецки, а по-русски.
