— Безобразие! — прошипел пассажир. — Нет такого закона! Эй, огольцы, прекратите! Не потерплю этого!
Его никто не слушал.
А поезд неудержимо мчался вперед, легко раскачивая вагоны. На чистом небосводе ярко сияло солнце.
— Я требую! Я буду жаловаться! — вопил разъяренный пассажир.
Торжествующие голоса труб рвались в открытые окна, звенели литавры, флейты. Сначала запели студенты, а потом знакомый напев подхватили и другие пассажиры.
К Анке подошел морячок с гитарой.
— Вот я действительно пожалуюсь вашему директору, что скрывали такие таланты, — сказал он улыбаясь.
Анка только озорно сверкнула карими глазами. Пассажир со злостью нахлобучил на голову свою старомодную шляпу и рванул с полки чемоданы.
— А еще пионеры! — брызжа слюной, кипел он. — Вот вам воспитание. Настоящие дикари. В вагон бы их не пускать! Грубияны!
Замусоленная шляпа съехала набок. Он споткнулся и, с трудом держась на своих коротких ногах, проталкивался с чемоданами к тамбуру.
— Мне все равно сейчас выходить! — успел прокричать он.
>1974
