Совпалыч | страница 9



— Вы так думаете? — спросил я, сглотнув нервный комок огорчения.

— Конечно. Можете поверить моему опыту, вы ее потрясли координацией, — белогвардейские усики Сурьяниана шевельнулись от легкой улыбки.

— Левон, прошу вас не вспоминать о моей неловкости, — в этот момент я почти ненавидел своего друга, барышню в сари, ее кавалера, а более всего — себя.

— Ну-ну, не изводитесь, друг мой, выпейте-ка лучше, — с моего молчаливого согласия Левон долил мне коньяка. — Я и не думал шутить с вами. Вы ей понравились, это заметно. Кстати, они остановились в моей гостинице. Ее зовут Кирхен. Хотите, я вас представлю?

— Нет, — пробормотал я. — Она меня совершенно не интересует.

— Иногда «нет» значит нет, — понимающе кивнул Сурьяниан. — Не то позвоните ей.

Мой друг недавно установил в гостинице телефонную станцию, чем необычайно гордился.

— Благодарю вас, — сказал я и окончательно успокоился. — Она не в моем вкусе.

Распрощавшись с Левоном, я встал, чтобы вернуться в порт, не замечая, что злополучная парочка также направилась к выходу. «Вот черт! — мелькнула мысль. — Не хватало еще столкнуться в дверях».

Конечно, все так и произошло. Проходя рядом, толстяк, как мне показалось, злорадно усмехнулся. Девушка задержалась и протянула мой коробок.

— Спасибо, — произнесла она по-английски с едва уловимым акцентом. В моей груди будто лопнул тугой шар, наполненный теплым сиропом, который стал разливаться по венам и артериям. В Индии не принято говорить «спасибо» — там считается, что люди помогают друг другу не ради благодарности. И пока я искал подходящую для ситуации фразу, что-то вроде сложного английского «не стоит благодарности» или крепкого американского «забудем это, мисс», она в два легких шага догнала рыжего и принялась что-то ему рассказывать.

Лопатками и позвоночником чувствуя смеющийся взгляд Сурьяниана, я быстро пошел по направлению к порту, где меня и отыскала срочная телеграмма из Москвы. Не попрощавшись ни с кем, следующим утром я трясся по железной дороге в Дели, чтобы вместе с дипломатической почтой лететь в Стамбул, а оттуда, минуя осажденную Одессу, добираться до Москвы.

Содержимое коробка просыпалось на лакированную поверхность, и я машинально принялся выкладывать из спичек дикобраза, пытаясь размышлять логически. Предположим, причиной вызова является моя работа в Бомбее. Но бумаги в порядке, сейф опечатан, претензий нет. Значит, не это. Контакты с иностранцами? Кроме Левона, я ни с кем не общался, а прекрасная репутация позволяла моему другу открыто встречаться и с моим непосредственным начальством, и с наместником вице-короля, и с английскими таможенниками. Что же тогда?