Оказалось, что в цветные квадраты вписаны слова. Первое поле называлось ЯВЛЕНИЕ. Далее шло ПРОЯВЛЕНИЕ, (от этого квадрата стрелка уводила вверх, к полю СОМНЕНИЕ), путь продолжался полями НАМЕРЕНИЕ, УЗНАВАНИЕ, ЖЕЛАНИЕ (отсюда стрелка сбрасывала к слову СТРАДАНИЕ). Самый верхний квадрат, куда, очевидно, и следовало попасть игроку, назывался ОСВОБОЖДЕНИЕ. Наверх вели стрелки от слов ЦЕЛИНА, МАЛАЯ ЗЕМЛЯ, ВОЗРОЖДЕНИЕ, вниз уводили поля ЗНАНИЕ, ПАМЯТЬ и ВЕРА.
Для вступления в игру понадобилась фишка. По словам Саблина, в данном случае это мог быть любой предмет, находящийся у меня достаточно долго для того, чтобы считаться моим. Порывшись в карманах, я нашел носовой платок (не совсем чистый), конфетную обертку, микроскопический остаток ластика и отлетевшую накануне пуговицу. Когда прочие игроки выстроили у первой клетки свои фишки, я отметил, что все отнеслись к выбору очень серьезно: на доске лежали несколько обручальных колец, нательный крест, медная серьга, два перстня, драгоценный камень и старинный золотой дублон. К счастью, в последний момент я выудил из кармана серебряных воронов — подарок девушки из лаборатории Краснова, который успел полюбить и всегда носил с собой.
Я снова стал вспоминать видение в иллюминаторе, но в этот момент началась игра. Бросая кость на центр доски, некоторые беззвучно шевелили губами (как мне показалось, повторяя слова молитвы), многие записывали свои ходы, для чего перед каждым лежали блокнот и карандаш. Я последовал их примеру, и вот что у меня получилось после нескольких шагов: МНЕНИЕ — СОМНЕНИЕ — ЗАКЛЮЧЕНИЕ — ПРИКЛЮЧЕНИЕ — СЛОЖЕНИЕ — РАЗМНОЖЕНИЕ.
Наконец, Ларионов вывел свою фишку (сапфир небесно-василькового цвета размером с маслину) в квадрат ОСВОБОЖДЕНИЕ, но игра на этом не кончилась. Механик уселся неподалеку и принялся перечитывать свои записи, а остальные продолжили по очереди бросать янтарный кубик.
— В чем смысл игры? — шепнул я Саблину, продвинув своих воронов из поля ШУТКА по стрелке почти на самый верх, в квадрат ТАЙНА.
— Это не игра, — серьезно ответил курсант. — Если вы думаете о чем-нибудь важном, то клетки, в которые вы попадаете, описывают развитие и разрешение ситуации.
Думал ли я о тогда чем-то важном? И да, и нет. Однообразный ритм подводной жизни усыпил меня, успокоил и усмирил. Я почти не помнил о том, что наверху идет война, в которой мне скоро придется принять участие, не думал о странном задании, полученном в Москве, и даже яркие картины бомбейской жизни редко всплывали в моем сознании. Гречневая каша и кофе на завтрак, хлеб с повидлом и чай в обед, компот из сухофруктов и овсяное печенье вечером, неограниченный сон и общение с новыми друзьями заполнили все мое время и мысли. Очень редко, перед тем как уснуть, я пытался представить себе Кирхен, но ее образ ускользал, растворялся в темноте, смешивался с чертами Ларионова, Крутова, Абрамыча и Саблина, приобретая бесконечные очертания вентилей, выключателей, кранов и проводов. Но о чем бы я ни задумывался в тот период, это содержало привкус неизбежности значительных событий и перемен.
