Голос Натараджи был подобен шуршанию, словно кто-то скоблил шершавый камень.
— Кейт.
— Нейт.
Он поморщился.
— Я не в настроении терпеть непочтительность.
— Не удивительно. Сейчас поздновато для человека твоего возраста. Ты не задумывался о пенсии?
Ты знаешь, что сделаешь это, и я знаю. Давай с этим покончим. Испытай меня, сукин сын, я смогу победить тебя снова, и тогда мы поговорим.
Его мощь врезалась в меня, прессуя, притесняя к полу. Глаза превратились в бездонные колодцы, приказывая, со всей силой засасывая меня в ужасные глубины, обещая рабство и боль.
Я стиснула зубы и удержала взгляд, пытаясь защитить Дерека.
Натараджа надавил сильнее, его мощь текла лавиной, деформируя мир, подавляя его, пока не осталось ничего — только его желание и мое, блокирующие друг друга. Во мне пульсировала болезненная дрожь. Его лицо исказилось, он закусил губу.
— Держись, держись, — сказала я сквозь зубы.
— Разве перепады настроения не признак ранней старости? — сзади раздался голос Дерека.
Ужасное давление на мгновение спало, и я собрала свою магию из всех резервов, что имела. Удар против ребенка, Нейт. Ударь, и я смогу убить тебя.
Давление неожиданно спало, меня выбросило из длинного черного туннеля в реальный мир. Натараджа отступил, почувствовав опасность. Черт.
Я посмотрела на Дерека. Его лицо было бледным. Руки сжатые в кулаки.
Натараджа вновь стал играть гостеприимного хозяина.
— Я вижу, ты привела с собой зверушку, — сказал он. — Он разговаривает так же, как и ты.
Однажды, — пообещал его взгляд. — Однажды мы решим этот вопрос.
— Передались мои вредные привычки. — В любое время.
Шепот проинформировал о новом прибывшем. Гастек, одетый в штаны цвета хаки и черный свитер, прошел сквозь арочную дверь, неся портфель. Он выглядел так нелепо на фоне вульгарного тронного зала Натараджи, что я засмеялась.
Гастек кивнул мне и прошел, останавливаясь у трона своего хозяина. Оба мужчины были худощавые, но если Нейт был стройным, то Гастек — тощим. Мясная диета и множество часов в качалке могли сделать его худым и мускулистым, но я сомневалась, что он когда-либо видел гантели, не говоря уже о том, чтобы взять их в руки. Он начинал лысеть, от чего лоб казался шире. Лицо его было обыкновенное, но выделялись темные глаза, выдающие ум и легкую отстраненность, которая бывает у людей, погруженных в свои мысли.
— А-а, Гастек, — поприветствовал Натараджа своего любимого питомца. — Я только что размышлял над новой забавой Кейт. Должно быть, он ее…
