Кузнечики [=Саранча] | страница 37



Игнятович: Милан, сынок… Она маленькая для таких вещей!

Милан: А почему ты мне об этом говоришь?

Игнятович: Ты скажи Даде! Она твоя жена.

Алегра: Папа не может маме ничего сказать!


Милан взрывается. Он кричит, выделяя каждое слово.


Милан: МАРШ В СВОЮ КОМНАТУ!


Алегра в конце концов замолкает. Она, держа в руках свой маленький плейер, cd-диски, остальные вещи розового цвета, волочит ноги по полу и, плача скорее через силу, направляется в свою комнату.


Милан: Быстрее. И чтобы я тебя не слышал!


Алегра только делает вид, что ускоряет шаг. В конце концов выходит из кухни. Милан глубоко вздыхает, садится. Обхватывает голову руками, ставит локти на стол. Больной локоть снова начинает болеть. Милан искривляет лицо от боли, держится за локоть.


Милан: Мне кажется, я сломал локоть.


Игнятович, как только что Алегра, собирает свои вещи.


Игнятович: Ну, вот, теперь еще и это. Зачем ты так? Это же ребенок.


Он идет к выходу из кухни.


Игнятович: А про эти деньги забудь. Они на срочном вкладе.


Выходя, сам для себя недовольно прибавляет.


Игнятович: Надо же! День испорчен.


Милан смотрит отцу вслед, не веря своим ушам.


Затемнение


X

Маленькая квартирка Жанны. Простенько обставленная, квартира одинокой женщины полностью отличается от других. Низкие потолки, несколько мрачная шведская мебель, никаких излишеств и безделушек, напоминающих о том, что здесь вообще кто-то живет. Одно кресло, или одноместная кровать, или только стол и стул.

И Жанна — горожанка, как и все остальные: кто по рождению, кто в связи с браком, кто-то по необходимости. Все, кроме разве что Надежды, у которой нет никаких привязок ни к чему. Но квартира Жанны, в которой она выросла, квартира с большой библиотекой (унаследованной или собранной), со славской архитектурой (с высокими потолками и двустворчатыми дверьми), с коллекцией некрасивых картин (подарками художников) осталась маме, а не Жанне, что собственно нормально, и что совершенно Жанну не беспокоит. Квартира служит ей местом, где она может переодеться, переночевать, иногда что-то съесть. И это все. Только сейчас посередине квартиры стоит этот мамин чемодан, который мешает с того момента, как его здесь поставили.

Из маленькой ванной комнаты, в которой они обе едва смогли поместиться, толкаясь друг о друга, выходят Жанна и ее мама. Госпожа Петрович, мама Жанны, в домашней накидке, с мокрыми волосами, ненакрашенная. Она дрожит. Жанна вытирает ей полотенцем волосы, вытирает как-то грубо, не умея обращаться ни с детьми, ни со стариками.