— Не бойся, Петя, я прослежу.
Четыре бабы в гражданских обносках подошли и понурили повинные головы, повязанные платочками, выказывая полную покорность. И жадно смотрели, как лакомятся дети.
— Мы переселяемся на остров, где прежде были власовцы. Что, курвы фашистские, оставить вас тут на голодную смерть?
— Мы теперь смирные, товарищ генерал!.. Простите нас… Мы на всё согласные… Только не бросайте.
— Тогда загружайте всё, что у вас есть, на паром. И чтоб вкалывать мне по полной выкладке, как ломовые лошади!
— Мы ж все в положении. Надорвёмся и скинем ненароком.
— Теперь и рожать будете, как в старые времена — прямо на несжатом поле.
Артемка взял большую упаковку печенья, четыре банки сгущёнки и кинул все под ноги самой писклявой из солдаток.
— Помни мою доброту, дура. Дядь Петь, не обижайся на меня. Это фельдшерица. Она нам ещё сгодится, когда дурь из неё выбьем.
* * *
Малышня и взрослые ужасно вымотались и вымокли, перетаскивая весь домашний скарб на паром. День был жаркий, как будто не в начале, а на макушке лета. Домашний скарб доставили до парома на лосёнке в три ходки. Козочек перенесли бабы. Пугливая скотинка боялась стучать копытами по стальной палубе. Пришлось держать коз на руках. Связанного козла мужики отнесли на носилках, ношу вонючую и беспокойную. Тяжелей всего пришлось тринадцатилетнему Димке. Тот не угомонился, пока не перетаскал все свои ржавые железки, которые называл "струмент".
На большом острове сгоревшая банька уже не дымилась. На том месте вбили в земли четыре железные трубы и обнесли их сеткой — устроили свалку для мусора. У воды вдали от остальных построек безопаснее сжигать мусор. Все продукты снесли в аппаратную, где наши накрыли власовцев.
— Марьяновна, вы будете жить здесь. Вот замок и ключ. Если будете отлучаться, запирайте домик.
— Сделаю, Петя, только деток куда? У меня тут места совсем мало из-за этих электрических гаргарин.
— С детками разберемся.
Маленький генерал попробовал сорвать бело-сине-красный флаг над бывшим штабом власовцев, но не допрыгнул.
— Павло, сорви эту тряпку!
— Ты в уме, Петька? Это ж флаг Росфедерации.
— Это теперь не флаг России, а власовский триколор.
— Я ж военнопленный. Кто знает, как на войне судьба повернётся. Мне с судьбой играть нельзя.
Павло вырвал древко из держака, аккуратно скатал флаг и ухмыльнулся:
— Прикажете зачехлить боевое знамя, ваше превосходительство?
— А пошёл ты! Тогда разбей табличку с натовской символикой в звёздном круге Евросоюза.
