– Ну тогда и не делай этого. Скажи Грегори Коллинзу, что никуда не поедешь.
– Но у меня нет никаких причин отказываться.
– Есть – я тебя об этом прошу. Для тебя это, может, и пустяки, а для меня очень важно, понимаешь?
Да, она меня загнала в угол. Никола имела полное право утверждать, что предстоящая поездка и в самом деле немало значит для меня. Мне совершенно не хотелось отказываться, и если Никола желала взвинтить ставки, я тоже готов пойти на это.
– Неужели будем из-за этого ссориться? – спросил я.
– Тебе решать.
– Нет, не мне. Нам.
– Если ты поедешь в Брайтон и выступишь с этой нелепой декламацией, мы и вправду можем поссориться.
– Но можем и не поссориться, так?
До этой минуты мне вовсе не хотелось ссориться с Николой, но теперь такая перспектива показалась вдруг на удивление заманчивой.
– Я дам тебе знать, – ответила она. – До свидания, Майкл.
Никола ушла, и я не знал, уходит она навсегда из моей жизни или нет; не знал я и того, что мне сулит наш разрыв: останусь я несчастным или, напротив, почувствую себя вполне счастливым. Мне хотелось броситься вслед за Николой, но было очевидно, что так я лишь затяну наш спор, а он в тот момент выглядел неразрешимым. Я остался в очереди и отправился в кино один. Фильм оказался полным дерьмом. Я ушел с середины.
В поезде до Брайтона меня изводила нервозность, но не страх. У меня было предчувствие, что все пройдет удачно. Я отобрал несколько отрывков для чтения, вполголоса отрепетировал их в тесном уединении своей жуткой комнатенки и понял, что справлюсь запросто. Так что первая часть вечера – собственно чтение отрывков из книги – совершенно не беспокоила меня. А вот с ответами на вопросы наверняка придется сложнее, тут нужна немалая доля импровизации. Ответы – по поводу писательских приемов, источников вдохновения, любимых авторов – я продумал заранее, так что в поезде ощущал душевный подъем. Я ничего не выдумывал, нет – я обратился к первоисточнику: поговорил с Грегори Коллинзом, но его взгляды оказались такими ходульными и унылыми, что мне пришлось как следует потрудиться над его ответами, дабы придать им выразительности и необычности, в то же время не искажая сути.
Самым сложным я считал не само выступление перед публикой, а непринужденную болтовню с хозяйкой магазина и неформальные беседы с поклонниками во время дружеской выпивки. Вот где потребуется импровизация. Дело могло оказаться не столь уж простым, но все же особого страха я не испытывал. Напротив, чувствовал себя спокойно, уверенно и нисколько не сомневался, что справлюсь. Для себя я решил: сделаю все возможное, чтобы убедительно сыграть Грегори Коллинза, ну а в самом худшем случае – сыграю самого себя.
