Грегори, похоже, удивился моей восторженной готовности – он ведь наверняка собирался выкручивать мне руки; я даже думаю, он счел себя обманутым, поскольку его лишили удовольствия продемонстрировать свой талант к убеждению. Мы условились, что ближе к делу обсудим все подробнее, но сам я, едва положив трубку, принял твердое и безоговорочное решение.
Все же удивительно, сколь мало нужно человеку для счастья. Сознание того, что через несколько недель я буду выступать в роли Грегори Коллинза, расцветило мои будни. Работа уже не казалась такой тоскливой, а комнатенка – такой тесной. Наверное, это внезапное ощущение счастья должно было заставить меня насторожиться. До чего же убога была моя жизнь, раз столь мелкое событие вызвало такое воодушевление, но я был рад любому лучу света и совершенно не желал ковыряться в собственной душе.
Даже мои отношения с Николой перестали казаться искусственными. Конечно, я понимал, что все изменится, как только я сообщу ей о поездке. Я знал, что Никола взбесится, и потому тянул время, дожидался подходящего момента – самого последнего момента, дня накануне поездки, а когда она все же облила меня гневом и презрением, я решил, что и это тоже перемелется. Что ее злость не имеет большого значения. Что и это сойдет с меня как с гуся вода. Да, у меня было явно преувеличенное мнение о собственной защищенности.
Никола сказала тогда:
– Это ужасно! Это самое худшее из того, что ты когда-либо со мной делал.
Мы стояли в очереди на Лестер-сквер на фильм “Рождение звезды”, и слова Николы повергли меня в недоумение. По моему убеждению, ничего ужасного я с ней никогда не делал, впрочем, как и сейчас, а если даже и делал, то уж точно не с ней.
– Неужели ты не можешь найти своему обаянию другое применение? – спросила Никола. – Нельзя уважать человека, который способен на такой обман.
– Но я тебя не обманываю. Я с тобой абсолютно честен.
– Да. Но если ты можешь обмануть весь мир, то кто знает, в чем ты обманываешь меня?
– То есть?
– Кто знает, чем ты занимаешься в те вечера, когда не встречаешься со мной?
– Торчу в своей каморке и читаю.
– Это ты мне так говоришь, но теперь нам известно, что ты способен на все.
Я поверить не мог, что Никола относится к этой истории настолько серьезно. Удивительно: случившееся почему-то значило для нее слишком много. Мне показалось, что в лучшем случае она переигрывает, в худшем – сошла с ума.
– Это же такие пустяки, – сказал я. – Всего лишь розыгрыш.
