Я осторожно приблизилась к растянутому по стене, распятому словно экзотическое чучело, телу. Преодолевая брезгливость, ухватилась за волосы и попыталась поднять голову. Это удалось без труда, разбитая в кровь, она безвольно запрокинулась, и я едва сдержала крик, когда измазанные кровью веки дрогнули и поднялись.
Разбитые губы раздвинулись в жуткой усмешке, обнажая длинные, по-змеиному острые, клыки.
Стоило мне заглянуть в эти в глаза, как я в ужасе отскочила.
— Миарон?!
Снова я глядела в эти глаза, которые от души надеялась больше не видеть никогда — глаза змеи, страшные, жуткие, завораживающие. Этот, даже сквозь мрак, тяжелый взгляд столько раз снился мне в кошмарах.
Раненный криво улыбнулся, не разжимая губ.
— Мой алый ядовитый цветочек… какими судьбами? Не то, чтобы бы я не рад был нашей встрече, но…
Речь его оборвалась отрывистым, сухим кашлем. Миарон сплюнул кровью.
Первое состояние шока начало проходить, и вслед за способностью дышать ко мне вернулась способность говорить:
— Признаться, увидеть тебя здесь я ожидала в последнюю очередь.
— Хоть что-то в жизни остаётся неизменным.
Голос у Миарона был хриплый и прерывистый, но всё равно — насмешливый.
— Как так получается, что я всегда остаюсь для тебя последним в очереди, моя куколка?
— Я не твоя куколка, — холодно отчеканила я. — Глупо называть меня так. А пришла я сюда за очередной кровавой жертвой. Ты ведь в курсе моих маленьких магических проблем?
Его глаза в ответ сверкнули в полумраке, как у настоящего зверя.
— Черному Королю — Проклятая Королева, всё правильно. Из тебя вышла отличная невеста для мрака. Подойди ближе.
Я не двинулась с места.
Ни его беспомощное положение, ни измученный вид, ни внушительные цепи, приковывающие к стене, нисколько не унимали моего страха. Я боялась его — издыхающего, израненного пленника, закованного в железо. Боялась! И ничего не могла с этим поделать.
— Ну же, Красный цветок? Если ты хочешь полакомиться моей болью, тебе всё равно придётся подойти.
Я медленно отбросила капюшон и его взгляд буквально впился мне в лицо.
— Ты изменилась, — констатировал Миарон. — Кажется, даже немного подросла? Ух ты! Или это всё каблуки и причёска? Впрочем, неважно. Главное, чтобы ты по-прежнему любила веселиться, — вкрадчивый, колючий шепот словно сдирал кожу с моего лица. — Помнишь, как мы делали это раньше — ты и я? Вместе? Во славу кровавых богов? Ну что? Повеселимся снова?
Мы обменялись ненавидящими взглядами.
