Мне нужно было как-то противостоять этим чудовищам, защищать свой народ. Задача на тот момент казалось неразрешимой. Просидев несколько ночей над ворохом карт и сводок из провинции, я решился и пошёл на крайние, непопулярные меры. Иного выхода тогда у меня просто не было — либо это, либо полная капитуляция. Я знал, что Первосвященный Орден моего решения не одобрит, что их порицание вполне оправдано — приверженцы Черной Лиги практикуют такие ритуалы, от которых кровь стынет в жилах. Но я всё равно обратился к ним, объявленным всеми государствами вне закона, обреченными на вымирание. Я предложил им укрытие и покровительство на своих землях, обещал закрыть глаза на человеческие жертвоприношения в обмен на союзничество против метаморфов.
Собрав войско, состоявшее на треть из живых, на треть из мертвых и на четверть из черных магов, мы вышли навстречу врагу. Сошлись в приграничном городке, растерзанном в клочья. Трупы моих поданных валялись прямо на улице — захватчики повеселились вовсю и не пожелали за собой прибрать.
Мы одержали победу, хотя это и дорого нам обошлось. Война шла три года. В итоге мы загнали метаморфов за Синие Горы. С тех пор Кланы и их земли входят в состав Фиара, а сам Грейстон Рэйфрэ изгнан.
Пока я воевал, успел позабыть о нашей маленькой семейной войне с Синьиэрой. Однако моя бесценная супруга не смирилась и продолжала без устали строить козни. Красавица Синьиэра снюхалась с одним из моих самых родовитых вассалов. Первоначально молодые люди собирались лишь отравить меня, устроить помолвку между сыном Дик*Кар*Сталов и дочерью Реймэйков и править от имени Фабриана до его совершеннолетия, долго и счастливо, но, видимо, в процессе вызревания заговора между ними вспыхнула страсть.
На моё счастье, среди заговорщиков начался раскол. В сердцах большинства поданных уже засела мысль о моей непобедимости, а вместе с ней и прочный страх предо мной. Никто не желал рисковать жизнью ради того, чтобы Синьиэра и её любовник могли править долго и счастливо. В решающий момент заговорщики раздумали восставать и состряпали донос, в котором подробно осведомили меня не только о планах юных влюбленных, но и о том, что моя супруга находится на пятом месяце беременности, в то время как мы не виделись с ней больше года.
Мятеж почти застал врасплох, но всё же удача сопутствовала мне. Бесконечные дожди заставили реку выйти из берегов, разрушила мосты, отрезая мятежников от продовольствия. Те несколько стычек, что произошли между моим отрядом и отрядом мятежников, закончились их полным поражением. Возможно, любовник Синьиэры и был прекрасным рыцарем и неплохим интриганом, но полководцем, говоря откровенно, оказался никаким. Не желая смерти своих вассалов, я пообещал полную амнистию всем тем, кто сдастся без боя. Этим мятеж и захлебнулся.
