— Ты напрасно задираешься с парнями, Марина. Может, Ещё нормочку помогут вытянуть, да и вообще… — проговорила вторая. — Не будь дурой, учись.
— Да я сама кого хочешь научу. Повидала кое-что, — задиристо ответила Марина и засмеялась — «Много любила, много страдала…»
— Тш-шш! Начальство, — предупредил кто-то.
— Ну и пусть! — крикнула девушка и поправила кепку. — Начальничек, принимай! Вон сколько невест. Хватит женихов-то?
Юрий не ответил и прошёл в кабинет. Начальники цехов уже собрались и держали на коленях тетрадки, блокноты. У двери стояла стройная красивая женщина с высокой причёской. Она сощурила зеленоватые глаза и, доложив, что она староста женского лагеря Алла Васильевна Левченко, принялась бесцеремонно разглядывать Колосова. Юрий нахмурился:
— Распределение этапа надо закончить сегодня, завтра прибудет столько же. — Он кивнул старосте. — Впускайте!
Вошла пожилая женщина с измождённым лицом.
— Статья?
— Да уж и не знаю, чего там написали. За мужа я. По тридцать седьмому году.
— На заводах работали?
— Откуда? На воле хозяйничала по дому. А в лагерях — всё время в лесу.
— Машинистом на молот пойдёте? Научим.
— Куда прикажут. Разве наше дело выбирать?
— Бурдов, возьмёшь? — спросил Колосов молодого мастера кузницы.
— Годится, — парень записал фамилию.
Женщины проходили, одна за другой-пожилые, средних лет и совсем Ещё молодые. Тут были и воровки, убийцы, дезертировавшие с фронта медсёстры, были осуждённые за прогулы по законам военного времени и другие преступления.
Староста выкрикнула фамилию Лавровой.
Вошла молодая девушка в брезентовой куртке, таких же штанах, вымазанных смолой, в огромных солдатских ботинках и глубоко натянутой на голову кепке. Только по ней и узнал Юрий ту разбитную девушку, что пела на скамейке. В этом костюме она казалась жалкой. Она первая была одета так небрежно.
— Заключённая Лаврова Марина! — звонко проговорила она.
Лицо у неё миловидное, бледное. Под козырьком кепки светятся насторожённые карие глаза, а над ними тонкие чёрные брови. Пухлые губы таят что-то насмешливое.
— Где бы в мастерских вы хотели работать? — спросил Юрий.
— Всё равно. Когда-то работала на дальневосточном побережье в леспромхозе фрезеровщицей, — безразлично ответила она.
— Сколько лет работали на станке?
— Ле-е-ет? — засмеялась она, — Да что вы? Два месяца, пока не выгнали.
— К станку подойти сумеете, и хорошо. Мы вас тут всему обучим! — пошутил Юрий.
— Всему? — повторила Лаврова насмешливо. — Не вы ли собираетесь меня обучать?
