Мы находились в неглубокой скальной горловине, разделяющей два стогообразных возвышения из камня и заканчивающейся среди них своего рода переходом, который, насколько я мог заметить с того места, на котором стоял, переходил в плоскость, выходящую за оба холма по направлению к западу. Эти холмы закрывали мне вид на север и на юг. Только к востоку было открытое пространство, и можно было увидеть путь, по которому мы сюда прибыли. Я смотрел на каменные поля, испещренные котловинами, пропастями, расселинами и скалами — и просто не верил собственным глазам, что мы смогли пробраться через все это на нашем большом и тяжелом автомобиле.
На Земле, где сила тяжести в шесть раз больше, это было бы просто невозможно.
В эту минуту я почувствовал, что меня кто-то толкает. Я повернулся: за мной стоял Варадоль и делал какие-то отчаянные жесты. Я вышел из машины в костюме, но не взял с собой трубку для переговоров, поэтому ничего не мог понять. Я видел только, что он был очень бледным и чем-то страшно растерян. Я подумал, что Томашу стало нехорошо, и побежал к машине. Он пошел за мной.
Едва мы оказались в машине и сняли костюмы, Варадоль сказал, наклонившись ко мне:
— Не буди остальных и слушай: произошла страшная вещь, я ошибся.
— Что? — воскликнул я, еще не понимая, о чем речь.
— Мы упали не на Синус Медии.
— Где же мы находимся?
— Под Эратостенесом, на перевале, соединяющем этот кратер с лунными Апеннинами.
Перед глазами у меня потемнело. На фотоснимках поверхности Луны, сделанных на Земле, видно, что горный хребет, на котором мы находимся, обрывается почти отвесно к расположенной на западе гигантской равнине Море Имбриум.
— Как же мы отсюда спустимся! — в испуге вскричал я.
— Тихо. Один Бог знает. Это моя вина. Мы упали на Синус Эстуум. Смотри…
Он пододвинул мне карту и листки, исписанные столбиками цифр.
— А ты не ошибаешься? — спросил я.
— На этот раз, к сожалению, нет! И те измерения были точными, я только забыл, что тогда Земля не могла находиться в зените над центром лунного диска. Ты же знаешь, что Луна во время оборота вокруг своей оси подвержена небольшим колебаниям, так называемой либрации, в результате чего Земля не стоит неподвижно на небе, а описывает небольшой эллипс. И я забыл нанести поправки в связи с этим ее отклонением от зенита и поэтому определил неправильную долготу и широту точки, из которой мы производили расчеты. Теперь мы можем заплатить за это жизнью!
— Успокойся, — сказал я, хотя сам дрожал всем телом. — Может быть, еще удастся спастись.
