— Вы не знаете, чем я вообще занимаюсь, Док.
— Зато знаю, чем не занимаетесь, — улыбнулся он. — Не пишете книги с запутанными сюжетами, как мистер По, что живет и творит по ту сторону Миссисипи.
Шарлотта рассмеялась.
— Ну ладно, Док, больше я в ваши дела лезть не намерена. Надеюсь, не обидела вас?
Холидей покачал головой.
— Напротив, вы первый человек — если не считать законников, бандитов и шаманов, — который достаточно долго интересуется мной. Ваше любопытство льстит.
— Ну вот, вы меня в краску вгоняете.
— Отлично, красный — один из моих любимых цветов.
«Если в комплект не входят шкуры и перья».
Принявшись за еду, они решили, что Шарлотта оказалась права: Мейбл Гримзли действительно хорошо готовит. Холидей, который обычно с трудом впихивал в себя небольшую порцию основного блюда, даже заказал кусок пирога. Когда допили кофе, Джаспер принялся приколачивать у входа табличку с надписью, гласящей нечто вроде того, что это — любимый ресторан Дока Холидея в Нью-Мексико. Наконец, оставив пригоршню монет на чай, Холидей и Шарлотта встали из-за столика и вышли под палящее солнце.
По пути назад в отель Шарлотта разглядывала витрины лавок, восхищаясь платьями «с Востока» (точнее, из Далласа или Сент-Луиса). В магазине кожаных изделий в витрине стояли изящные легкие саквояжи из шкуры буйвола, и Холидей сделал себе в уме пометку: перед возвращением в Лидвилл купить здесь сумку взамен старой, потертой.
На подходе к «Гранд Отелю» Шарлотта обратилась к Холидею:
— Спасибо, Док, за очень приятный совместный обед.
— Спасибо вам, — ответил он, изящно поклонившись. — Ваш муж — настоящий счастливчик.
— Ему бы это понравилось, — сказала Шарлотта.
— Понравилось бы?
— Он умер год назад.
— Прискорбно слышать, — произнес Холидей.
Повисла неловкая пауза, затем Шарлотта пожала Холидею руку и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась к себе в номер.
Холидей, привыкший до рассвета резаться в карты, все еще не научился распоряжаться уймой освободившегося времени, а потому решил пойти в бар и выпить. Он в гордом одиночестве сидел за столиком и, глядя в пустоту, мысленно сравнивал Шарлотту Брэнсон с Кейт Элдер. Последняя материлась как ковбой, била как профессиональный боксер, вела себя как разъяренный бык и манерами обладала такими, что стрелки по сравнению с ней казались ангелами во плоти. Холидею с ней бывало приятно, бывало отвратно, а порою и вовсе страшно за свою жизнь.
Подумав о Шарлотте, он непроизвольно пробормотал:
