Это немного озадачило нашего героя. Дальше — больше: во время игры местный лидер либералов Гашпар Бало остановился за его стулом, похлопал по спине и, желая сказать что-нибудь приятное, ободряющее, но в меру тактичное, чтобы не забежать вперед раньше времени, передвинул сигару из одного угла рта в другой и изрек невозмутимо:
— Лопаточки у тебя, брат, совсем как у Криштофа Лабоди покойного.
Криштоф Лабоди был их первым и самым любимым депутатом, прозванным «секейским Ференцем Деаком» *.
— Уж не по лопаткам ли вы депутатов подбираете? — расхохотался стоявший за спиной у губернатора помощник комитатского нотариуса.
Старик строго глянул на расходившегося юнца.
— А хоть бы и так. Что ты понимаешь, сосунок! Менюш чуть со стула не свалился. Уж не во сне ли это ему снится? Но даже если фея Маймуна * и собиралась зашить ему веки, они мигом раскрылись и всякий сон слетел с него при этом повороте от безнадежности к надежде. Сердце у него встрепенулось, кровь взыграла в жилах — он словно помолодел на двадцать лет.
Машинально разглядывая, перебирая свои карты, герой наш еле мог усидеть на месте. Так и подмывало вскочить, расспросить, оглядеться получше — удостовериться в общем настроении.
«Нет, не может быть. Вот уж не может быть! — мелькало у него в голове. — Чтобы король Янош все это устроил? Да ведь с ним тут не считаются совсем. Нет, нет! Вообразил, дурак, невесть что. Неправда все это».
Однако это была правда. Король Янош хорошо использовал этот вечер. Едва приехал губернатор, как он с величайшей таинственностью начал сплетничать, с кем был подружнее:
— Опять наш губернатор что-то задумал, я уж вижу. Это же не голова, а котел трактирный, — день и ночь варит! Вы думаете, зачем он сюда этого, из Пешта, привез?
— Зачем?
— В депутаты протащить хочет, вам на шею посадить. Секейские дворяне переглянулись: а что? Вполне возможно.
— И даже очень. Уж я-то знаю. От кого? (Тут он понизил голос до шепота.) Да сам Тиса * сказал мне намедни в парламенте.
Дворяне стали приглядываться к Катанги, изучая его. Человек вроде ладный, видный собой. Кто его знает, с чем приехал. Общее внимание обратилось на него, чего ни сам он, ни губернатор не заметили.
А король Янош продолжал между тем свои хитрые подкопы.
— Но я-то Тисе сказал, что ничего из этого не выйдет. А не послушает — пускай на себя пеняет. Не будет здесь депутатом Катанги! Да бог ты мой, он и говорить-то по-венгерски толком не умеет. Вы только послушайте, какой у него выговор. Ну, разве годится нам такой?
