Что они приближаются к комнате Петра, Валя догадалась по крикам и шуму. Прежде чем войти, Анна постучала. Дверь распахнулась, выбежала нянька, вся в слезах. Ничего не замечая, оттолкнув Анну, побежала по коридору. Девочка вошла в открытую дверь, прижимая к груди Валю. От количества нянек, заполнивших комнату, казалось, не было свободного пространства. Окно распахнуто. Комната была буквально залита солнечным светом. Отделанная красным деревом кровать с вырезанными причудливыми животными и птицами, стояла посреди комнаты. Она была такая же огромная, как у Анны, с прозрачнейшим кремовым балдахином. На ней, вопя и брыкаясь, лежал Пётр.
Пётр не замечал ничего вокруг. От крика его лицо стало пунцовым. Нянька пыталась, несмотря ни на что, крепко держать его ногу, чтобы надеть сапог, приговаривая:
– Барин велел вас к утреннему кофе привести, ну что же вы, Петенька? Папенька вас ждут! Соскучились, поди, за вами, подарочки какие подарят милому дитяти!
Нянька от прилагаемых усилий вспотела, чепец на голове съехал набок, руки дрожали. Две другие служанки, тоже не замечая ничего вокруг, собирали поднос после завтрака: разбитые чашки, размазанную кашу.
– Прикрой окно, Глашка, гостей не пугай, – перекрикивая всех, велела гувернантка Петра.
Девочка лет двенадцати, в помощницах, бросилась закрывать окна, да створка запуталась в тюле. От её неумелости или от излишней расторопности зацепилась шторина невесть за что, да и лопнула с треском. Няньки охнули, замерли, забыв про остальные свои дела. Даже та, что натягивала Петру сапожок. Наступила тишина, вернее, она бы обязательно наступила, если бы Пётр перестал истошно вопить. Одна из нянек, та, что посообразительней, пулей выскочила из детской экономку звать. Глашка в голос зарыдала, и тут все заметили Анну. Няньки опустили глаза, и каждый занялся своим делом. Ту, что натягивала Петру сапожок, звали Стешей. Она совершенно выбилась из сил, обреченно сев на край кровати с сапожком в руках.
Анна обратилась к Шарлотте, её пригласили из Парижа учить Петра грамоте. Но так как мальчик был слишком мал и своенравен, а Шарлотта не захотела возвращаться в Париж, а жалованье получала отменное, то считалась она главной нянькой барского сына. Важная особа!
– Шарлотта, можно я? – спросила Анна. Шарлотта утвердительно кивнула. Анна подошла к постели, усадив Валю в уголочке. – Петя, а я секрет знаю, – беря у Стеши сапог, обратилась она к брату, – про папеньку секрет и про тебя! Ты, Петя, от этой новости на одной ноге прыгать будешь! – и, наклонившись к брату, поцеловала его в пунцовую щёку.
