Наконец велеречивый гость проговорил:
– Всевидящая богиня солнца отправилась на поиски Баала и нашла его, когда тот сражался с Мотом в смертельном бою.
– И кто победил? – законы вежливости требовали, чтобы Шаул задал этот вопрос.
Эйфа ответил песней:
– Они сплелись, как гиппопотамы,
Мот силён и Баал силён.
Они бодаются, как быки.
Мот силён и Баал силён.
Они лягаются, как жеребцы.
Мот падает, и Баал падает.
Слушателям не терпелось узнать, кто же победил.
– Богиня помогла Баалу! – старик засмеялся и допел песню:
– Она хватает бога Мота,
мечом его рассекает,
пламенем его сжигает,
на жерновах его мелет,
веет его в поле.
Все вздохнули с облегчением: год будет плодородным, дожди и роса придут во время, и каждое семечко – частица развеянного по ветру тела Мота – принесёт урожай. Рабы обносили людей в палатке, холодной водой. Эйфа, беседуя, медленно подбирался к просьбе, с которой пришёл.
– Король Шаул помнит тот голодный год, когда иврим из Эфраима продали себя в рабство в Кивари и в Гив’у в обмен на зерно?
– Помню. У них высохла трава, земля не рожала, колодцы опустели.
– Да, – подтвердил Эйфа. – И мы, и вы дали им зерно и спасли от смерти.
– По нашим законам, раба на седьмой год отпускают на свободу без выкупа. Так что в Гив’е ни одного из тех рабов уже нет, – начал Шаул. – А в Кивари они работают по сей день.
– Уже не работают, – поправил Эйфа. – Они сказали: «Теперь у иврим есть король», отобрали у своих хозяев одежду, посуду и скот и ушли через Гив’у. Биньяминиты не задержали их и не возвратили обратно в Кивари.
– Чего же вы сами не остановили своих рабов? – спросил Авнер бен-Нер, а остальные рассмеялись, вспомнив, какой страх нагнало на население Кивари сражение между сыновьями Шаула и шайкой молодых гиргашей.
Король поднял руку, стало тихо.
– Ты пришёл получить выкуп за рабов, которые ушли? – спросил Шаул.
– Нет, – покачал головой Эйфа. – Что случилось – то случилось.
– Тогда зачем ты пришёл?
Старик встал.
– Положи руку Эйфе под ребро, Шаул, – ведь так клялся слуга Элиэзер вашему праотцу Аврааму. И я поклянусь, как поклянёшься ты, что больше не будет вражды между иврим и гиргашами. Если ты согласен, гиргаши не взыщут за добро, которое награбили у нас рабы-иврим, и ещё добавят сто бронзовых кнаанских мечей для отряда твоего сына в Гив’ат-Шауле.
Все посмотрели на Йонатана. Вчера он прибыл в стан к отцу и сидел в углу палатки. Молодой военачальник просиял. Сто серповидных кнаанских мечей! Эйфа знал, чем задобрить воинов. Люди обернулись к Шаулу, всем показалась лёгкой просьба старика-гиргаша.
