В отличие от других авторов (исключая, вероятно, лишь Льва Николаевича Гумилева), Н. Новгородов приводит, не умалчивая, и «технологию» того процесса, как эти народы, независимо от того, где они пребывали прежде, попадали на Таймыр. Ведь ни с чего они там породиться не могли. Следовательно, нужен ответ на вопрос: как они туда попали?
Цитата: «В 1997 г. мною была опубликована гипотеза о Таймырской локализации Бореальной Прародины. Предполагается, что концентрация евроазиатских племен на острие евроазиатского клина (п-ов Таймыр) произошла закономерно в ходе преследования стад копытных, мигрировавших на север за отступающими климатическими зонами в конце последнего оледенения (около 12 тысяч лет назад). В ходе климатического оптимума, наступившего после отступления ледника, эта концентрация привела вначале к созданию языковой общности, называемой лингвистами бореальной или ностратической, а закончилась формированием протоцивилизации, оказавшей существенное влияние на становление культур Шумера, Египта, Хараппы, Крито-Микен, Хеттского царства и других цивилизаций и народов. Завершившее климатический оптимум резкое похолодание привело к пульсационно-веерному исходу из Таймырской Прародины, в котором участвовали ведийцы, авестийцы… (далее уже цитировалось).
Неизбежная при выходе из сибирской тайги в степи резкая смена жизненного уклада требовала от переселяющихся народов длительной остановки в зоне лесостепи, до 600–900 лет, как об этом упоминается в Авесте. Чрезвычайно благоприятные, даже буквально идиллические геолого-гидрогеологические, ландшафтные и климатические особенности Томского Приобья обусловливали остановку и накопление переселенцев на томской земле с образованием своеобразного этнического котла. Из этого время от времени перегревающегося котла по миграционному коридору в Европу уходили все новые и новые волны переселенцев. Здесь же на длительное время останавливались братья-славяне, здесь существовала Великая Русь, поименованная на западноевропейских картах Лукоморьем».
Н. Новгородов, таким образом, придерживается взгляда, отражающего некатастрофическое похолодание и медленное сдвижение народов на Таймыр. Складывается впечатление, что Таймыр — некое безразмерное пространство, где скопилось все человечество, чтобы «покипеть» в этом «котле» и в виде выбросов выйти обратно. Однако мне кажется, там могло получиться другое: «Бух в котел — и там сварился», — как сказал Ершов. То есть, возможно и вероятно, он ошибается в процессе «накопления». А вот процесс исхода показан блестяще, — а особенно томский «буфер» был, естественно, необходим. Причем, вероятнее всего, здесь Н. Новгородов смыкается по взгляду с нижегородским историком Анатолием Абрашкиным, предлагающим большинство вышедших первых народов считать древними русичами (хотя называет их более обще — ариями). Но концепция Н. Новгородова дает объяснение тому множеству «древних русичей», которые мигрировали дальше — в Европу, Сибирь, на Индостан, в Среднюю Азию, в Малую Азию и Африку. Вероятно, и в Америку тоже…
