Имоджен вздрогнула и увидела, как его глаза довольно заблестели, а потом его взгляд смягчился.
– Я всегда тебя хотел, Имоджен. И поцелуй в моей квартире доказывает, что нас тянет друг к другу. Зачем отрицать очевидное?
Понимая, что снова попадает под его чары, Имоджен высвободилась из его рук и отвернулась. Она смущалась от того, как легко им увлекается и уступает его словам и прикосновениям.
– Ты хочешь знать зачем? – смело спросила она. – Я не намерена выходить за тебя замуж. Брак, основанный на сексе, долго не продлится.
– Может быть. Но ты умная девочка, и ты должна понимать, что брак, основанный на взаимном влечении и общих интересах, бывает прочным.
Прямо сейчас Имоджен не считала себя слишком умной. Она была уставшей и побежденной.
– И какие же у нас общие интересы, Надир? – в отчаянии выпалила она и уперлась руками в бока. Ей следовало знать, что у него готов ответ, который она не сумеет оспорить.
– Надина. – Он помолчал, чтобы до нее дошел смысл его слов. – У нас есть Надина.
Прождав Захима в здании Совета почти час, Надир, мягко говоря, сильно рассердился. Ему удалось сделать несколько важных звонков по работе, но это было все, что оказалось ему доступно в стране с низким уровнем развития цифровых технологий.
Ему следовало разобраться с Имоджен, но она упорно избегала его все утро, и, откровенно говоря, он не пытался ее переубедить. Вчерашний спор с ней доконал его, и всю ночь он не мог уснуть.
До того как нашел Имоджен вчера, Надир предполагал, что она сделала аборт, потому что до настоящего времени не объявлялась и не требовала от него алиментов. И он продолжал считать, будто она водит его за нос и что-то скрывает.
Потом он изменил свое мнение. Имоджен слишком искренне старалась его переубедить и заставить отказаться от женитьбы на ней. Она чересчур старательно доказывала ему, что он совершает ошибку.
Он помнил, с какой яростью она говорила о присланном им сообщении. В то время ему и в голову не приходило, что подобное послание расстроит Имоджен. Он не думал, что она ощутит себя брошенной после его отъезда в Нью-Йорк. Сейчас его гложет чувство вины.
Честно говоря, он понимал, что большая часть вины лежит на нем, потому что он не говорил ей о своих чувствах. Хотя в тот момент он вообще не понимал, что к ней испытывает.
Сентиментальность не его конек.
Надир вспомнил, как мать говорила ему, что следует быть мягче, а отец заявлял, будто поддаваться эмоциям опасно. В конце концов, отец оказался прав.
