У меня было все, о чем обычный маг не смеет даже мечтать. Кроме счастья. Но я знала: оно у меня будет.
С этой мыслью я легла спать в девять вечера.
* * *
Ральф Фиджи, мягко ступая, двигался по коридору к спальне Бренны Рейлис. Если замок защелкнут, он готов был применить чары – ничего не поделаешь. Он должен туда войти.
Вот и дверь. Верховный потянул за ручку – нет, она не закрыта. Видимо, Бренна все еще доверяет ему. Или просто забыла.
Бесшумно толкнув дверь, Ральф остановился на пороге.
Бренна спала. Он слышал отсюда ее сонные мысли.
Войдя в комнату, Ральф плотно прикрыл дверь и приблизился к кровати. Встал слева, глядя на спокойное лицо Неумолимой.
Никто, ни один креадор – и даже контролер – не умеет ставить заслон во сне. И во сне можно беспрепятственно заглянуть человеку в память – неглубоко, дня на два-три, не больше. Вот только делать это строго запрещено – нарушение личной неприкосновенности. Но сейчас Верховному просто необходимо было это сделать! Он не может ее потерять.
Он нашел ее сам, убедив Лигу, что именно эта фейри нужна семиугольнику, и привез в академию. Он сдерживался три месяца, сгорая от ревности, но соблюдая кураторскую этику. Потом избавился от мальчишки и ждал долгий год, не имея даже возможности видеть ее, пока она проходила курс-контроль. Он почти два года добивался ее в Лиге. Так долго – потому что все это время, он был готов поклясться, Бренна не то ждала кого-то, не то искала. Если бы он не видел собственными глазами, как она прошла между рядами костров, то решил бы, пожалуй, что она все помнит. Но помнить она не могла! На всякий случай фамилию Баум Ральф убрал отовсюду. К данным о том самом мире Бренну не подпускал даже близко, для плановой проверки посылая других контролеров. Наконец Неумолимая успокоилась или смирилась – и уступила. Три года длились их отношения, прерываемые только ее поездками в другие миры. Ральф старался чаще отправлять других, а ее держал при себе. И на последнюю миссию что-то отговаривало его послать именно Бренну, но другие были заняты. Все. Поэтому он, мучаясь нехорошим предчувствием, отпустил. И предчувствия, как всегда, не обманули.
Что же теперь? Кто? Кто он?!
Ральф простер ладони над головой Бренны и прикрыл глаза.
Через минуту он резко распахнул их и отдернул руки, едва не зашипев от злости и досады.
Бренна продолжала спать, ничего не подозревая, а Ральф, еще какое-то время посмотрев на нее, направился к выходу, шепча: «Стерва».
