Я ударила смычком по струнам. Знакомый напев полился над берегом. Теперь мы звучали с вихрем в унисон. И чудо – он застыл, будто прислушивался. Что ж, если в ближайшие пять минут мне не грозит быть сметенной с обрыва, это уже хорошо. А вот как бы мне успокоить его? На занятии я лишь усиливала ветер, но никто не объяснил мне, как его уменьшить!
Я стала играть тише – никакого эффекта. Тогда попробовала выше на октаву – вихрь стал тоньше, словно вытянулся в струну. Но ведь этого мало, мне надо убрать его совсем! Тонкий вихрь играл уже немного другую музыку – более слабую и однообразную Это хороший знак, подумала я и, осмелев, быстро взглянула на дерущихся.
А вот у них, наоборот, бой только разгорался. Северное сияние сменилось огненными вспышками, Даймонд отступал назад. Он же не умеет с огнем, вспомнила я. «Да как же, не умеет, – возразил тут как тут появившийся внутренний голос. Странно, что он еще не сбежал от меня в страхе. – А кто пожар устроил? Давай, Даймонд. Покажи ей!»
Это внутренний голос крикнул или я сама? Некогда было разбираться, потому что вихрь все еще маячил в опасной близости от меня.
Нужен другой голос – и немедленно. Потому что Даймонду явно приходится несладко в этом сражении. А если победит Сара…
Ну, дальше можно не продолжать.
Я пыталась найти новое звучание. Вихрь то никак не реагировал, то, наоборот, вскидывался, как будто даже рыча, и словно свирепая пасть раскрывалась мне навстречу.
Тогда я закрыла глаза. Иногда зрение отвлекает. А слуху сейчас необходимо создать одну-единственную партию, которая спасет нас – меня и Даймонда.
Я попыталась снова. И снова, и снова. Но самое большое, чего у меня получилось добиться, – удерживать вихрь на месте. Он не уменьшался. У меня устали руки. Я понимала, что не смогу играть вечно: еще несколько минут, и я выроню смычок, а вот поднять его могу уже не успеть.
В отчаянии я бросила взгляд на магов.
И – о чудо! Увидела, как Даймонд набросил на Сару огненное лассо. Как же это ему удалось? Я с таким никогда не работала, наложение этих чар требует точности, иначе можно сгореть вместе с противником. Но нет – Сара стояла живая и, похоже, невредимая. Только неподвижная. А вокруг нее извивалась огненная змея, не давая шелохнуться. Даже отсюда я видела, какое у Сары злое, изможденное лицо. Волосы ее растрепались, роскошное одеяние в нескольких местах было прожжено. Руки прижаты к телу, ноги словно склеены.
Но она не падала. Даже обвитая извивающейся огненной лентой, что должно было неминуемо причинять ей боль, правда, не сильную, но вполне ощутимую.
