Мы пошли напрямую через пустырь. На мне были резиновые сапоги, поэтому я шел впереди, нащупывая дорогу. Половину пути прошли молча. Потом Сидоркин сказал:
– Чего это ты сегодня со сдачей намудрил?
– Я не мудрил, – ответил я. – Просто не хочу халтурить. Хочу быть честным.
– Честность, – хмыкнул сзади Сидоркин. – Кому нужна твоя честность?
– Она нужна мне, – сказал я.
Мы купили бутылку водки, зашли в столовую. Рабочий день еще не кончился, в столовой почти никого не было. Маруся вытирала столы. Она заметила, что карман у Сидоркина оттопырен, и покачала укоризненно головой. Мы сели за свой столик в углу, Сидоркин разлил водку в стаканы. Выпили.
– Дуб ты, – сказал Сидоркин, закусывая винегретом. – Сейчас бы главным инженером был.
– Обойдусь.
– Обойдешься, – сказал Сидоркин. – Так вот и будешь всю жизнь старшим прорабом, если еще не понизят.
– Ты думаешь, все счастье в том, какое место занимаешь? – спросил я.
– А ты думаешь в чем?
– Не знаю, – сказал я. – Может, и в этом. А может, и нет. По крайней мере, я знаю, что живу, как хочу. Не ловчу, не подлаживаюсь под кого-то, не дрожу за свое место.
– Не дрожишь, – сказал Сидоркин. – Потому и летаешь с места на место. Теперь тебя здесь съедят. Куда денешься?
– В Сибирь поеду, – сказал я. – Ребята зовут. Вместе в институте учились.
– А ребята тебе квартиру приготовили?
– Не в квартире дело, – возразил я.
– Кто знает, может, и в квартире. Сколько можно человеку мыкаться без своего угла, без семьи, без… А, что говорить! – Сидоркин махнул рукой. – Давай выпьем.
Таким серьезным я его никогда еще не видел. Мы выпили. Сидоркин поставил бутылку под стол. Сделал он это вовремя – в столовую вошли знакомые нам дружинники. Остановившись у дверей, они быстро сориентировались в обстановке и направились к нашему столику. Высокий дружинник отогнул скатерть и заглянул под стол.
– Поднимите, пожалуйста, ноги, – попросил он Сидоркина.
– Пожалуйста, – сказал Сидоркин и поднял ноги.
Под столом ничего не было. Дружинники переглянулись и пожали плечами.
– Ладно, пошли, – сказал высокий, и они направились к выходу.
Но Сидоркин остановил их.
– Ребята, показать? – спросил Сидоркин. Он был опять в своем репертуаре.
Дружинники снова переглянулись, и маленький первым не выдержал.
