– Ну, чего смотрите? – сказал я, остановившись в дверях. – Идите работать.
– Значит, объект не приняли? – спросил Шилов.
– Не приняли.
– Почему?
– Потому что надо работать как следует. Собери сейчас плотников, пусть обойдут все квартиры и подгонят двери. Не успеют сегодня, будем работать после праздника до тех пор, пока не сделаем из дома игрушку. Дерюшев, ты ту решетку так и не заварил?
– Я заварил, – сказал Дерюшев неуверенно.
– Так вот пойди еще раз перевари. А я потом проверю.
Зазвонил телефон. Я попросил Шилова снять трубку.
– Алло, – сказал Шилов. – Кого? Сейчас посмотрю. Силаев, – шепнул он, прикрыв трубку ладонью.
– Скажи: ушел в контору, сейчас будет там, – сказал я.
Пока я дошел до конторы, Дроботун уже, наверное, успел туда позвонить, там поднялся переполох. Секретарша Люся куда-то звонила, просила отменить какой-то приказ. Возле нее стоял Гусев и спрашивал, как же теперь с очерком, который уже набран.
– Может, мне поговорить с Силаевым, он даст кого-нибудь другого?
– Конечно, – сказал Сидоркин, который все еще здесь крутился в ожидании Богдашкина. – Тебе ведь только фамилию заменить, а все остальное сойдется.
– У хорошего журналиста все, если надо, сойдется, – сказал Гусев, глядя куда-то мимо меня, как будто меня здесь не было вовсе.
– Силаев у себя? – спросил я у Люси.
– У себя. Он ждет вас, – сухо ответила Люся.
Разговор с Силаевым не получился. Как только я вошел, он стал на меня топать ногами и кричать, что я подвел не только его, но и весь коллектив, что теперь нам не дадут ни переходящего знамени, ни премий и вообще райком сделает свои выводы.
Дальше – больше. Он сказал, что теперь ему мой облик совершенно ясен, что должности главного инженера мне не видать как своих ушей и что вообще он выгонит меня как собаку.
Я все это терпел, но, когда он сказал, будто только служебное положение мешает ему набить мне морду, я не выдержал.
Я взял с его стола пластмассовое пресс-папье и раздавил его одной рукой, как пустую яичную скорлупу. Я сказал, что и с ним мог бы сделать то же самое, если бы он посмел меня тронуть. И вышел.
В дверях мне встретился Гусев. Сидоркин сидел у стены и молча курил. Люся стучала на машинке.
– Ну что, – спросил Сидоркин, – поговорили?
– Поговорили, – сказал я. – Нет Богдашкина?
Сидоркин не успел мне ответить: из кабинета Силаева выскочил красный Гусев, он осторожно прикрыл за собой дверь, пожал плечами и вышел в коридор. Мы с Сидоркиным подождали немного и тоже вышли.
