У входного люка выпрямилась во весь рост Светка, присела, оттолкнулась и поплыла наперерез Боцману. Мы затаили дыхание. Светка протянула руки вперед и цепко ухватила "своего" мужчину. Сашка, сориентировавшись, быстро перебирал фал, подтягиваясь к люку.
– Теперь Светка просто обязана взять Боцмана в мужья, как честная женщина, – пошутила Надя.
– А там и до детишек недалеко, – подхватил Леха. – Сашка в рыбью пасть ящик с презервативами закинул.
– Да, сколько их? – вскрикнула Надя. – Сашка, тащи быстрей!
Очередная пасть двигалась от носа корабля, загребая нижней губой по корпусу.
– Женя, второй кластер!
Женька машинально щелкнула тумблером, и перед рыбой распахнулись створки кластера. Мощнейший удар потряс корабль, створки наполовину смялись.
– Прожектор!
Свет ослепил монстра, а неожиданное препятствие привело в полное недоумение. В луче прожектора видно, как стометровое чудище вытянулось перпендикулярно кораблю. Федор и Светка захлопнули входной люк.
– Женя, закрой кластеры. Надя, форсаж. – корабль рванулся вперед, и, кажется, рыбья морда разочаровано скривилась. – Стоп форсаж. Алексей, сколько до обломков.
– Семьдесят три секунды.
– Взрыватель на тридцать секунд. Одной ракетой. Залп.
Ракета ушла вперед. Мы напряженно отсчитывали секунды. Взрыв осветил половину космоса и множество сталкивающихся, ищущих спасения в паническом бегстве космических гигантов.
– Повезло тебе, Саша. Те две рыбешки оказались мальками, а сколько страха нагнали.
– Витязь, – выдохнул Леха. – Мементо мори.
Мы замерли, всматриваясь. Тягостное, удручающее зрелище. Транспорт, будто обрубленный по третьему кластеру, летел кормой вперед, холодный, мертвый, покинутый. "Мой конь и поныне носил бы меня…"[4] – не к месту всплыла, наворачивая слезы, поэтическая строка.
– Я еще не разделся, – поведал буднично Леха. Действительно, он так и не снял скафандра. – Разреши. Только до холодильника и обратно.
– Как тебя на копченные рульки да бифштексы растянуло!
– Я на страховке, – Сашка сглотнул слюну и торопливо нырнул в скафандр.
В такие моменты и приходишь к пониманию, что истина субъективна: я вижу погибшего друга, экипаж мечтает добраться до холодильника с копченными рульками. Дал бог команду – не соскучишься.
