Леха насмешливо хмыкнул: "Получи сто пятьдесят единиц Ай-кью".
– К двадцати ноль-ноль экипаж приглашается в ратушу на вечер встречи нас, – высокомерно выговорила Светка, повернув нос в мою сторону, но глазами косясь на Леху.
– Время терпит, – повторил я и поднялся из-за стола. – Всем отдыхать, а там, возможно, и девчата подтянуться.
Усталость навалилась, сковывая мышцы и тяжеля голову. Жесткая посадка, лирико-поэтический мозговой штурм и малопонятная обстановка на планете парализовали мышление и требовали срочной "перезагрузки". Кое-как добравшись до спальни, заперся изнутри, проверил, положил рядом с диваном неподкупный Калашников и провалился в сон.
Мои мозги замечательно устроены. Всякая полученная информации всесторонне исследуется, сравнивается с имеющейся и всплывает решением. В детстве математические задачки решал не напрягаясь: в школе пару раз внимательно прочитывал условие. Дорогой глазел на голубей, на прохожих, на витрины магазинов – обычные мальчишеские интересы, а дома записывал ответ.
Открыл глаза и встал. Придерживая автомат за цевье, прислушался и шагнул в коридор. Заглянул в соседнюю каюту: Федя Боцман, раскинув руки и ноги, богатырским храпом сотрясал переборки. Я прошел к шлюзу и уже не удивился открытым люкам. Осторожно выглянул. Ночь накрыла площадку, но в десятке метров от трапа смутно вырисовывалась группа людей и доносился Светкин голос. Я постучал по микрофону и прошептал:
– Алексей, спишь?
– Не сплю.
– С кем?
– Не равняй по себе. С женщинами я сплю, а не сплю с компьютером. Пошто раздухарился среди ночи?
– Приготовь пушку, метров двадцать перед трапом. По команде дашь свет на площадку. И, как обычно, не останавливайся. Три, два, раз, поехали!
Прожекторы ударили по бетону, растворили в ярких лучах темноту, проявили фигуры бойцов в форме звездного десанта. Ослепленные бойцы еще стояли неподвижно, когда в сторону метнулась, перекатилась по асфальту и скрылась за освещенным кругом большая Светкина фигура. Я поднял вверх ствол автомата и закрыл люк, чтобы не залетели осколки. Над моей головой методично долбила пушка.
– Что со Светланой, капитан? – Федя Боцман и Сашка механик, оба встрепанные и помятые со сна, но с бластерами в руках, смотрели выжидательно.
– Жива и, скорее всего, здорова, а нам всем урок, – я усмехнулся, в упор глядя на Леху. – Если в личном деле космолетчика написано "сто пятьдесят ай-кью", то это так и есть, и пренебрегать этой информацией чревато.
