Один? Почему бы и нет.
Волна ударила хлестко, рассыпалась в брызги, окатила всю палубу, шипящей клокочущей пеной обрушилась в кокпит, стекла по ногам.
Яхта шла через озеро Белое. Мы с Андроном стояли на вахте. Наши сменщики спали. Свежий утренний ветер крепчал, набирал силу шторма.
Андрон приказал надеть спасжилеты. Ветер выл. Волна нарастала. Чтоб не смыло за борт, пришлось пристегнуться карабинами к леерам. Мы шли бейдевиндом, под острым углом к ветру, яхту здорово кренило, паруса упруго свистели, гудели ванты и штаги, лицо обжигали искрящие брызги.
Сжимая румпель, Андрон весело скалился, светился от счастья. Я тоже расплылся в улыбке, грудь наполнил восторг: вот оно, началось! Настоящий мужской драйв, настоящий мужской отдых. Я вдруг осознал: настоящий отдых – только то, что несет дух приключения, авантюры, хорошего риска.
Ветер усилился. Андрон скомандовал сменить большой стаксель на средний. Я полез выполнять. Под ногами плясало, скользило, горизонт ходил ходуном. Я менял стаксель, передний парус, с трудом удерживаясь на баке. Меня то вздымало к далекому ватному небу, то пригибало к самой воде, близкой, живой, жуткой. Солнце исчезло. Вода стала черной. Ветер рассвирепел, бешено гнал по небу рваные в клочья свинцовые глыбы. Какое-то время мы держались нужного курса, но яхту все круче валило, и Андрон принял решение сменить средний стаксель на крохотный штормовой. Я снова полез. Меня опрокинуло, потащило по палубе. Хорошо, был пристегнут. На карачках добрался до носа. Снял, скомкал мокрый стаксель, переправил Андрону. Долго прилаживал штормовой, пальцы закоченели. Наконец, получилось. Ползком добрался до кокпита, уже не обращая внимания на окатывающие меня тонны воды. Пошел дождь, видимость снизилась. Ветер совсем озверел. Андрон приказал зарифить грот, то есть, уменьшить площадь заднего паруса. Я сквозь бурю кричал: «Может лучше вообще паруса убрать?» «Нет, нельзя. Яхта управляема, пока стоит парус», – отвечал капитан.
Он был как скала, тверд и невозмутим, омываем дождем, обдуваем злым ветром. Вглядываясь в муть, совершенно спокойно мне объяснял, что к чему. Белое озеро, хоть краев не видать, похоже на блюдце: широкое, круглое и очень мелкое, каких-то пять метров. Поэтому ветер здесь разгоняет чудовищную волну. Поэтому периодически здесь случаются кораблекрушения. Опасна не глубина, а именно мель. Сесть на брюхо, еще полбеды. Но можно врубиться в луду, подводную скалу, и это будет совсем другая история.
