Совсем иначе звучат в этом отношении произведения Мерсе Родореды — с мягким лиризмом и ощущением самоценности жизни. Известность писательнице принесла повесть «Алома», написанная в 1938 году. Несмотря на некоторую, пожалуй даже, нарочитую тривиальность сюжета («Алома» — история соблазненной и покинутой девушки), эта ранняя повесть определяет всю дальнейшую программу творчества Родореды. Прежде всего ее увлекает житейская коллизия, личная драма человека, диктующие ей и художественную манеру. Ее излюбленный прием — монолог героя — позволяет читателю самому прикоснуться к чужой судьбе, минуя фильтр авторского повествования.
После гражданской войны Мерсе Родореда эмигрировала в Европу и поселилась в спокойной Швейцарии, но трагедия истерзанных фашизмом европейских стран не оставила писательницу равнодушной, ведь это была трагедия и ее народа. Отныне творчество Родореды приобретает новую направленность: она стремится не просто показать читателю судьбы отдельных людей, но проследить влияние исторических событий на эти судьбы. Родореда по-прежнему остается верной основному принципу своего творчества — подчеркнутой обыденности повествования. Персонажи писательницы — не герои в привычном смысле этого слова, а «маленькие люди», попавшие под колесо Истории. Иногда мужество свойственно и им, но не броское, плакатное, а повседневное, малоприметное. Именно такое мужество потребовалось от Колометы, знакомой советскому читателю по повести «Площадь Диамант», чтобы выстоять в выпавших на ее долю испытаниях[5]. Однако гораздо чаще «маленькие люди» Родореды перед лицом исторических коллизий выглядят растерянными и беспомощными. Измятый, загнанный эмигрант из рассказа «Ноктюрн» подобен сухому листу, который горячий ветер войны занес в чужую страну. Кто он, как его зовут? Неважно — просто человек, один из многих, таких же измятых и загнанных. Он оторван от родины и брошен в неприветливый, враждебный мир, обернувшийся к нему самой уродливой стороной.
Мерсе Родореда стремится отразить жизнь во всей ее многогранности, заставить читателя внимательнее вглядеться в то, что рядом с ним. Эту же цель, но уже совсем по-другому, ставит перед собой и Пере Калдерс. С фотографии смотрит на нас пожилой человек: нос с горбинкой, морщины около рта, глубокие залысины — и глаза, светящиеся детским лукавством. Пере Калдерсу удалось сохранить замечательную способность: иногда видеть мир глазами ребенка. Мальчику Абелю из рассказа «Однажды утром» открыт волшебный мир чудес, и слово «антавьяна» — ключ к нему. Нет, Калдерс никогда не впадает в наивность и не потчует искушенных читателей чудесами в тривиальном смысле этого слова. Нет в его рассказах ни фей, ни ведьм, зато есть постоянное ожидание чуда, веселое недоверие к действительности — а вдруг она не так уж проста и однозначна, как кажется на первый взгляд? Точно какие-то невидимые озорные гномы поселились в доме номер 10 и издеваются над жильцами, выставляя их в самом что ни на есть смешном свете
