— Я вынужден был это сделать. Не было денег на приданое дочерям. Прости меня, если сможешь…
Голос стал совсем слабым, а дыхание Антефа сбилось. Незер накрыла его руку своей рукой:
— Я ни в чем тебя не виню. — И вдруг улыбнулась. — Не будь этого, я не узнала бы счастья желать и быть желанной.
Едва ли стоило говорить старому уже человеку, которого коснулась смерть, такие вещи, но Незер не жалела, что сказала.
Отец со вздохом прикрыл глаза и уже больше их не открывал.
А Незер задумалась, нет, не вспоминала храм Хатхор или Сета, даже о Нармере не думала. Она пыталась представить, что делать, когда Антеф умрет.
Не до любви было дочери Антефа, она размышляла, где раздобыть золото для погребения умирающего отца.
Незер вытащила из сумки диск и принялась разглядывать. После песчаной бури, едва не погубившей семью Бекена и Сешет, Сет больше не приходил ни в виде бури, ни в ее снах, а сама Незер старалась не вспоминать горячее тело бога тьмы, чувствуя, что предала их страсть, попытавшись забыться в объятьях Менеса. Сету не до нее, это к лучшему, что будет, когда бог тьмы обнаружит ее беременность? Лгать о том, что это его ребенок, Незер не могла.
Бину тут как тут:
— Хочешь попросить помощи у Сета?
— Мы его расплавим, чтобы заплатить за погребение Антефа и места в караване.
— А куда караван?
— В Шедет, там моя старшая сестра Шеритра.
— Серкета сказала, что она нас не примет, она обижена.
— Шеритра получила в приданое выкуп за меня. Ей не стоит обижаться.
Девочка покачала головой:
— Нет, однажды Антеф сказал, что Шеритра ненавидит всех за то, что мало дали, обманув ее мужа. Потому муж и бьет, и дети не рождаются.
— Что еще ты слышала? — Незер поспешно убрала диск и буквально впилась в лицо Бины. Та пожала плечами:
— Многое. Антеф и Серкета часто ругались. Серкета сказала, что это золото за тебя, значит, тебе и должно предназначаться!
Незер вдруг сообразила:
— Когда ты пришла в этот дом, Серкета была уже…
Бина серьезно кивнула:
— Да, она давно больна. Не смогла простить Антефу твою продажу.
Незер даже застонала. Она всегда считала, что у Серкеты любимица Шеритра, именно с ней чаще всего беседовала и за ней следила мать. Сама Незер была отцовской любимицей. Но сейчас она вдруг поняла, что мать просто наставляла старшую дочь, ведь той скоро замуж.
Где же золото, полученное от Сети? Спрашивать мать бесполезно, она не в себе.
Загорелась робкая надежда, что в минуту просветления мать что-нибудь вспомнит.
