— И ладно. И хорошо. Я Менесу о тебе никогда не скажу, пусть узнает, что у него сын… или дочь… через много лет. А лучше совсем не узнает, — она гладила совершенно плоский пока живот, мысленно беседуя с зародившейся в ней жизнью.
Ей и впрямь оказалось даже не до собственной беременности.
Никакими стараниями, снадобьями и мазями спасти отца не удавалось. Было ясно, что он доживает последние дни.
Незер удивилась, когда к ней вдруг подошла мать и позвала в сад. Садом то, что теперь было вокруг дома, назвать нельзя даже с большой натяжкой. Ушла вода — ушла и жизнь. Занесенный песком канал больше не питал два пруда, тонкой струйки хватало лишь на нужды в доме, деревья и кусты засохли. Незер боялась, что мать начнет выговаривать ей из-за недостаточного присмотра за садом, но та не собиралась этого делать.
— Незер, я больна и понимаю это. Моя память меня подводит, моя голова перестает думать. — Она вскинула руку, останавливая возражения дочери. — Послушай, пока я еще способна говорить. В том, что тебя продали в храм Хатхор, отец не виноват.
— А кто виноват?
— Я. Да-да, это я решила, что там тебе будет лучше. Ты ведь не была красавицей, зато ею стала. А отец не виноват, не виноват…
Просветление оказалось слишком недолгим, мать забормотала что-то еще, ее взгляд снова ушел вдаль. Незер обняла Серкету за плечи:
— Конечно, не виноват, мама. Я верю, что не виноват.
Та вскинула глаза и, усилием воли выбравшись из провала, четко повторила:
— Я виновата. Только я! Я во всем перед всеми виновата.
Разговор оставил очень тяжелый осадок, Незер поняла, что на мать рассчитывать больше не придется никогда, значит, соблюдение всех ритуалов после смерти отца нужно организовывать ей самой.
Пора задуматься об этом, почки Антефа отказали совсем, оставалось только ждать его ухода в мир иной.
Но в тот же вечер у нее состоялся не менее странный разговор с отцом.
Оставшись с ней наедине, Антеф сделал слабый знак рукой:
— Незер…
— Да, отец. — Она склонилась ближе, чтобы тому не пришлось напрягать голос. — Тебе что-то нужно?
— Только попросить у тебя прощенья и кое в чем признаться. Я отправил тебя в храм богини Хатхор…
Незер подумала, что, не будь отец при смерти, немедленно уточнила бы, что продал, а не отправил.
— …потому что думал, что так будет лучше. Мать ни в чем не виновата, вся вина на мне. Только на мне, слышишь?
Девушке с трудом удалось скрыть изумление, ведь нечто похожее она только что услышала от матери, посчитав признание проявлением болезни.
