Рядом с мачтой еще один трап вел в парусное отделение, к которому примыкал склад для хранения снарядов для двух баллист. Здесь же боцман разводил водой вино, которое выдавалось команде бесплатно. Увы, Прохор попал на фусту в качестве невольника и был вынужден ограничиваться только половиной нормы. Если в кошеле весело бренчит серебро, то любой член команды мог прикупить у боцмана дополнительную порцию вина. Этот боцман, поджарый, словно высушенная вобла, вел бойкую торговлю вином.
Ну и на корме располагалась каюта с провизией для капитана и оружейная, в которой хранились доспехи помощников капитана.
Боцман, несмотря на зверский вид и показную грубость, в общем-то был неплохим человеком, несколько раз, пока не видит капитан, плеснул в чашку Прохору полную порцию вина, вместо половинной.
– Не доверяй Али. Он со всеми такой добрый, пока не вступишь в команду, – успел шепнуть каталонец Прохору. – Зато потом три шкуры драть будет.
Новгородец кивнул в знак того, что понял плохой татарский каталонца.
Боцман Али – очень колоритная фигура на турецкой фусте. Он единственный из всей команды носил черную повязку на глазу. Эта повязка делала лицо пирата устрашающим, а венецианская стрела и так потрудилась над внешностью Али, поразила его в левую щёку, как раз под глазом, пронзив щёку и большой мясистый нос. Борода отчасти скрывала уродство, но лишь отчасти. В той памятной битве двадцатилетней давности Али служил под знаменем Джорджо Калереджи – итальянца-ренегата, перешедшего на службу к неверным. Али был свидетелем жестокой казни Калереджи, когда его едва живого, всего израненного торжественно четвертовали на корме флагманской галеры Пьетро Лоредана – командующего венецианским флотом. Было это 12 июня 1416 года. Вместе с Калереджи порубили на куски всех пленных ренегатов, служивших османам.
– Ты не смотри, что повязку Али носит, – продолжал делиться секретами каталонец. – Цел у него глаз, и видит он отлично.
Прохор вновь кивнул, не подавая виду, что в курсе, зачем зрячему человеку на корабле черная повязка на глаз.
Постепенно он выяснил у Себастиана, так звали каталонца, соседа по скамье, что доброта капитана не столь бескорыстна. Фуста не могла брать на борт много груза, так как собственно и галерой-то не являлась в прямом смысле слова, так как имела всего лишь двоих гребцов на банке. Функция фусты – посыльное судно, из-за ее отличных ходовых качеств. И разумеется, фуста идеально подходила для морского разбоя, чем при случае занимались все капитаны турецких кораблей. Так вот, по заведенному на корабле порядку, если во время плавания погибал гребец, то капитан покупал на его место невольника, а стоимость покупки вычитал из доли команды. Невольнику предоставлялась возможность вступить в команду на правах свободного, но из его доли вычиталась стоимость раба
