- Смерд! Холоп!.. Грязный виллан! Низкорожденный раб!
- Помолчи о низости, - крикнул я. - Ты мастер по этой части, тут я соперничать не берусь.
- Ты поплатишься, - сказал он, задыхаясь от ярости. - Раб, свинья! Ты поплатишься очень скоро!
Он повернулся, быстро пошел прочь от обрыва. Я наблюдал, как он поймал коня, взгромоздился с трудом и вломился в заросли.
Я шагнул было по тропинке, оглянулся, повинуясь импульсу, рыцарский замок уже исчез с горизонта, хотя я сделал всего несколько шагов.
Дорогу загораживали кусты. Я с усилием раздвигал ветки - слишком высокий, чтобы мчаться на четвереньках, как пользовались тропкой лесные обитатели. Земля вытоптана, через плотные заросли пробит туннель, словно здесь постоянно носится стадо диких кабанов.
Я ощутил тепло и запах гари раньше, чем увидел огонь. Расстилалась большая поляна, в середине пылал огромный костер, вокруг сидели десятка три полуобнаженных звероватых мужчин. Все с палицами, некоторые с примитивными копьями.
Колеблясь, я осторожно отступил в кусты, чтобы успеть разобраться, понять, чем вызвана именно такая проекция, как вдруг сильные руки схватили меня сзади за шею. Я рванулся, но острая боль скрутила тело, я бессильно повис, ощутил удар в поясницу и упал плашмя.
Меня ухватили за ноги и поволокли. Я пытался закрыть лицо, выворачивался, оберегая глаза от сучьев на земле. Боль несколько раз кольнула ладони, видно, разодрал о камни.
Голоса приближались. Костер дохнул теплом, я видел отсветы жаркого пламени на деревьях. Меня швырнули возле огня, я с трудом приподнялся, сел. В спину жгло, но дикари смотрели с жутким интересом, и я опасался шевелиться.
- Поймали? - раздался за моей спиной сильный голос. - В жертву Мардуху его!
Из-за костра вышел молодой загорелый красавец огромного роста, мускулистый, широкий в плечах и тонкий в поясе. На нем была лишь набедренная повязка из шкуры леопарда, на бронзовой коже проступала татуировка, характерная, как отметил я автоматически, для древних славян и германцев в пору их этнической общности.
Я смотрел в глаза Виктору, не отрывая взгляда, а в его глазах насмешливое торжество уступало место раздражению.
- Сейчас ты узнаешь, что такое быть зажаренным заживо, - процедил он. - Мои воины на аппетит не жалуются! От тебя останутся только косточки, да и то не больше спички.
- Мардух - бог богов, а не людоедов, - сказал я отчетливо. - Мар, мор - смерть, в переводе не нуждается. Мор-дух... Мардух - верховный бог просвещенного Вавилона. Ты опять передергиваешь, позер и шулер!
