Каторжники были помещены в отдельную камеру. На прогулку их выводили теперь под строгим конвоем. Связь прекратилась. Между тем стало известно, что партия будет отправлена в первых числах мая.
Повар вместе с помощником долго ломали головы, каким образом сообщить об этом Ершову, но так ничего и не придумали. Только на пасху им удалось в одно из принесенных с воли яиц вложить коротенькую записку. Повар сообщил:
«Четвертого мая отправка. В первые два часа пути ждите новость».
Ершов не знал, что среди дополнительно приобщенных к их партии пяти человек, осужденных на каторгу, был провокатор. Не догадались и тогда, когда этот «каторжник» накануне отправки заболел и был положен в тюремную больницу.
Выведенная на рассвете партия каторжан сейчас же была возвращена в тюрьму. Но просчитались и жандармы. Не зная точно места, где организованный комитетом отряд рабочих должен был освободить арестованных, они растянули свои силы на большом расстоянии.
Разведка рабочих, не дойдя до условленного места, наткнулась на полицейских. В завязавшейся перестрелке был серьезно ранен железнодорожник. Отряд вернулся. Освободить каторжников не удалось.
В этот же день Алешу снова вызвали на допрос. У следователя и сейчас не было никаких улик, кроме сообщенного провокатором восклицания Ершова:
«Ну и молодец!.. Действительно, мал золотник, да дорог».
Этого было достаточно, чтобы следователь пришел к выводу о возможном участии Алеши в освобождении каторжан.
— Ну, молодчик, — начал следователь, не спуская глаз с Алешиного лица, — теперь уж ты не будешь больше врать и постараешься рассказать честно, как вы с шайкой преступников задумали освободить каторжан?
Алеша удивленно посмотрел на следователя.
— Мне и правду-то говорить нечего, не только врать.
— То есть, как это нечего? Что ты хочешь этим сказать? Снова отпираться задумал?
— Чего мне отпираться, когда я ничего не знаю.
— Ты, щенок, хочешь вывести меня из терпения. Добиваешься, чтобы я тебя, подлеца, в карцер запер?
Опустив голову, Алеша переступал с ноги на ногу.
— Будешь ты отвечать или нет? — начиная горячиться, снова спросил следователь. — Давай рассказывай по порядку. С кем ты был связан в городе?
— Ни с кем.
Офицер вскочил.
— Хочешь в карцер?
Алеша еще ниже опустил голову.
— Последний раз тебя спрашиваю, с кем ты был связан в городе?
Алеша выпрямился, посмотрел офицеру в глаза и твердо ответил:
— Ни с кем.
Чем больше горячился офицер, тем тверже отвечал Алеша. Он видел, что у следователя нет никаких доказательств, и настаивал на своем.
